Девушка повернулась ко мне и, наверное, подумав, что мой вопрос не представляет для нее опасности, сказала:
— Не знаю. Я давно не была в кино.
Я помолчал, собираясь с мыслями. Даже вспомнил, что меня ждет мама и обещала к моему приходу сварить картошки и нажарить рыбы. И как было бы славно, если бы девушка ответила согласием поужинать со мной и с мамой. Но вместо этого спросил:
— Скажите, а если бы я вас пригласил в кино прямо сейчас, вы бы отказались? Кстати, меня зовут Юрием, а вас?
— А я — Уля. Не знаю, сегодня я не собиралась.
— Вот и хорошо, Уля. В каждом случайном мероприятии всегда есть что-то новое. Давайте сходим?
Девушка посмотрела мне в глаза, словно бы желая убедиться, что я не шучу, и сказала:
— Ну, что ж, можно попробовать.
Ах ты, господи! Такое доверие, такая открытость. Это и есть вершина человеческих отношений, восхищался я и вдруг с ужасом вспомнил, что у меня с собой слишком мало денег. Дома деньги есть, но как сказать ей об этом?
— Вот и хорошо, — сказал я. — Только есть одно неудобство: у меня с собой мало денег.
— Ну и что? Зато у меня есть. На кино вполне хватит.
До чего она чудесная, восхитился я, но я не могу, не буду ей уступать. Мы должны заехать домой за деньгами.
— Нет, ваше предложение не подходит, — сказал я. — Знаете, не привык я развлекаться за счет других, в особенности за счет девушек. Так что предлагаю заехать ко мне.
— Что ж, давайте, — кивнула она.
Наш путь был недолгим. Мы приехали к дому. Поднялись в лифте на восьмой этаж, Уля спросила, кто у меня дома.
— Только мама, — сказал я. — Она меня ждет, так что вместе заходить не будем. Я забегу, оставлю сумку и возьму деньги. И мигом обратно. А то она станет приглашать нас обоих и уйти мы не сможем.
— Хорошо, я подожду, — кивнула она.
Я ворвался домой, бросил в прихожей сумку. Увидел в кухне маму, заторопился:
— Мамочка, привет! Я ненадолго. Только возьму денег и побегу. Но ты не думай, это всего часа на два-три, не больше.
— Да куда ж ты? Я рыбу жарю, все готово к ужину.
— Некогда, ма, скоро буду, а пока тороплюсь.
Я прошел в комнату, положил на стол мамин паспорт с билетом на обратный проезд, достал из секретера деньги и сказал недовольной матери:
— Скоро вернусь и порадую тебя хорошей новостью, а ты не торопись с ужином, я мигом.
Радостный, оттого что удалось так быстро договориться, выскочил на лестницу. Уля стояла у лифта и, увидев меня, улыбнулась. Я был счастлив. Таких ярких дней в моей жизни еще не было. Сегодня на мою неудачу с Бирюковым шла удача с этой милой девушкой.
Спустившись на улицу, мы направились к троллейбусу.
— Красивое имя у вас, — сказал я и стал на ходу сочинять: — Меня назвали Улей. Я — как медовый улей. И пчел во мне громадный рой, а тонки жала острей кинжала. Уля, у вас есть жало?
— Наверное, да, как у всякой женщины.
— Блеск! — трепетал я от счастья, входя в троллейбус и поддерживая под руку такую родную девушку Улю. Свободных мест полно, мы сели, я спросил: — Уля, зачем нам кино? У меня сегодня счастливый день, и мы, если не возражаете, можем отправиться куда-нибудь, где можно выпить вина.
— Но вы сказали, что вас ждет мама? Давайте вернемся, и вы нас познакомите? А вина можно выпить и с ней.
— Нет, это будет тот самый случай, когда третий — лишний!
— Мама никогда не бывает лишней. — Она чуть склонила голову к плечу.
— Это в поэзии, а в прозе жизни — сколько угодно. Мы склонны идеализировать наших мам, хотя и от них бывает немало бед.
— Так нельзя говорить о матери.
— Если нельзя, значит, нельзя говорить правду. Вас родители не ругают, если вы приходите поздно?
— Мои родители далеко отсюда, поэтому не ругают.
— Тогда решено — ресторан! Отправляемся в «Каравеллу». Там неплохо готовят, к тому же оркестр, и мы сможем поговорить.
Я взял ее маленькую руку в обе свои, и несколько остановок мы ехали молча, увлеченные друг другом. Она спросила, где я работаю, и я назвал газету «Камертон», с большим по нынешним временам тиражом — сто тысяч экземпляров.
— У вас журналистское образование?
— Нет, конечно. У нас в редакции дюжина сотрудников, и только у меня нет соответствующего образования. Я окончил медицинский, но почти не работал по специальности. Писал стихи, перешел на прозу, написал несколько статей, и друзья потащили меня в газету.
— Разве это лучше, нежели быть врачом?
— Для меня да. А вы чем занимаетесь?
— Пока ничем. Летом приехала поступать в консерваторию, но не поступила, возникли проблемы с сольфеджио. Буду готовиться на следующий год.