Все люди ушли, дверь закрылась, провернулся замок, и я слышала, как они уходили, громко разговаривая. Стало тихо. Наверное, они ушли в вагон-ресторан. Вроде, опасность миновала, но я ещё долго боялась пошевелиться. Всё тело затекло и болело. Через какое-то время дверь снова открыли, и в купе бесшумно прошмыгнули Шухер и Рома. Я вылезла из своего укрытия.
- Всё в порядке, - сказал начальник поезда, - Но они будут здесь ехать всю ночь, до выезда из страны. В соседнем купе едут. К вам не зайдут, но они вот за стенкой прямо, так что молча сидите.
Мы кивнули. Была уже ночь, и дико хотелось спать. В купе было только две полки, мне помогли забраться на верхнюю, а Шухер и Рома разместились по углам на нижней. Стенки были настолько тонкие, что чувствовалось каждое шевеление в соседнем купе. У меня едва получалось сдерживать кашель, носом дышать я не могла совсем, начало знобить. Это была без преувеличения ужасная ночь. Заснуть, разумеется, не получилось ни у кого. В ожидании утра и границы минуты тянулись как часы, часы как дни. Мы молчали и боялись пошевельнуться.
Наконец наступило утро. Зашёл начальник поезда, отвёл ребят в их укрытие – туалет, а я снова залезла под стол. Сколько я там просидела, не знаю. Но в конце концов поезд остановился, и пограничники сошли, а мы отправились в свой вагон. Совершенно отупевшие и не понимающие, что произошло.
Снова начались границы. Въезд в Узбекистан. Выезд из Узбекистана. Въезд в Таджикистан. На каждой снова разбирали-собирали рюкзаки. Кое-где нас спрашивали, как мы проехали через Туркменистан, если у нас нет визы. Шухер дипломатично и неопределенно отвечал, что, мол, сказали, нам и так можно. Почему, не знаем. Там так сказали. Когда мы въехали в Таджикистан, нами снова заинтересовались какие-то военные и сказали не уходить, когда приедем в Душанбе. Что нужно будет куда-то сходить.
Наконец это ужасное путешествие закончилось. Поезд остановился в Душанбе, и, спустя четверо суток в душном вагоне, мы наконец-то вышли на улицу. На перроне нас встречали Паша, Дима и Вася. Вдруг Шухер ринулся к ним, так быстро, что они не успели к нам подойти, и пролетел мимо, не остановившись, только сказав мимоходом «Вы нас не знаете». Нельзя было, чтобы начальник поезда заметил, что с нами ещё кто-то – потребовал бы ещё денег. Ребята сообразили, что у нас какие-то проблемы, и остались наблюдать за всем происходящим в стороне, готовые в случае чего помочь. А наблюдать было за чем. К нам подошли военные, сначала снова стали смотреть документы, а потом увели куда-то меня и Шухера. А Рома остался сторожить рюкзаки.
Военные повели нас прочь с вокзала, какими-то задворками. Маленькие босоногие дети, игравшие с каким-то телегами, останавливались смотреть на нас. Нас вели мимо простых сельских домов, по просёлочным дорожкам, и привели в военную часть. Хотя, напоминала она скорее базу отдыха. Среди яблонь и слив ходили расслабленные военные. Посреди двора стоял стол, нам вежливо предложили присесть, затем подошел большой начальник и распорядился налить нам айвового компота. Он стал в абсолютно дружелюбном тоне расспрашивать, откуда мы, куда идём, есть ли у нас разрешения. Попросил заполнить декларацию на въезд и дать контакты базы, где мы собираемся остановиться на сегодняшнюю ночь. Записал все данные и отпустил с миром.
Пошатываясь от тряски в поезде и нервной встряски, мы добрались до ребят, которые уже начали волноваться, что мы так долго. Мы в красках рассказали им, что с нами произошло. Нарочно не придумаешь, называется. По пустыне покататься захотели, чуть в тюрьму не загремели. А тем временем ребята гуляли по Душанбе, ели фрукты и были просто в восторге от этого города.
Мы ночевали на небольшой старой турбазе. Ночь прошла за расфасовкой и упаковкой еды по порциям, заматывании пакетиков скотчем для крепости. Мы берем с собой в походы сушеные овощи, мясо, из которых варим супы. При этом всё заранее распределено по порциям, что значительно облегчает готовку. Также, за ночь нужно было разобрать, какая еда едет с нами в Фаны, а какую нужно отложить на пик Ленина. Я даже уже сбилась, какая это была по счёту бессонная ночь. Интересно, когда я последний раз нормально спала всю ночь? Наверное, это было ещё в Архызском походе, то есть где-то в другой жизни.
Наутро ждали только Масяню, нашего доктора из Питера. Её рейс задерживали. С самого начала наш поход носил какой-то оттенок нелегальности. Взять Масяньку – она работает на Скорой помощи, отпуска ей на этот поход не хватало, и вот что она сделала, чтобы получить больничный: растёрла руку тёркой, пришла в травмпункт и сказала, что упала с велосипеда. Больничный ей дали. А продлевать его должна была под её именем подруга. Дело было рискованное, но так сильно хотелось Масяне попасть на пик Ленина. А какие будут последствия – уже неважно.