Мы поставили палатки, мест для них было немного: кроме нас на перевале стояли палатки чешских альпинистов, которые также планировали восхождение на пик Энергия, и, если я правильно помню, туристов из Украины, которые шли похожий на наш маршрут, но в обратную сторону. Дежурные стали добывать воду – они на крутом склоне раскапывали снег и ледорубами ковыряли лёд, так что с него начинала капать вода. Это долгая работа, но вода закипит гораздо быстрее, чем растопится и закипит снег, что поможет сэкономить газ. Кстати, с газом у нас была проблема: как-то так получилось, что часть баллонов осталась в заброске для пика Ленина, так что газа не хватало и его нужно было особенно экономить.
Оле стало плохо. Она лежала в палатке, у неё болела голова, она не могла есть, и вроде бы даже поднялась температура. Как говорят, «горняшку схватила». Масяня сделала ей какой-то укол, и стало чуть лучше. Горняшка – загадочная штука. Никогда не знаешь, кто ей заболеет, на какой высоте, с какими симптомами. Чаще всего причиной становится резкий набор высоты или недостаточная акклиматизация. По сути, горняшка – это реакция организма на недостаток кислорода, то есть гипоксия. На небольших высотах (до 4-5 тыс.м.) она не опасна, проявляется у всех по-разному: в слабости, головной боли, тошноте, отсутствии аппетита, бессоннице, и как правило проходит, если на этой высоте провести ночь – организм адаптируется. Если человеку становится хуже, нужно сбрасывать высоту – спускаться ниже, и потом подниматься снова. Если же продолжить подниматься, горная болезнь может перерасти в отёк лёгких или отёк мозга, с начальными формами которого можно справиться, так же сбросив высоту. Другая интересная особенность – когда за один поход человек уже «переболеет», в дальнейшем горняшка скорее всего ему уже не грозит. Поэтому даже хорошо переболеть ей где-то в начале похода, на небольшой высоте и в безопасном месте. Мне в первую ночь на Чимтарге тоже было довольно плохо, болела голова, не было сил и аппетита, я практически не спала, и уже тоже успела обрадоваться, что перетерплю, и дальше, а особенно на пике Ленина, высота будет переноситься легче. Если бы я знала тогда, как я ошибалась…
Кстати говоря, постепенно перспектива восхождения на пик Ленина уже не казалась таким безумием, как раньше. Вот он, снег. Вот они, скалы. Там будет также. Только выше, масштабнее. Хоть я ещё и держала в голове свою идею остаться в базовом лагере, я уже была практически уверена, что на восхождение я пойду. Когда я окажусь там, я просто не смогу не пойти. Это будет так же естественно, как здесь переходить из лагеря в лагерь. Тем более пластиковые ботинки у меня теперь есть. Акклиматизация будет отличная после этого похода, плюс пара дней отдыха перед переездом в Киргизию… Там будет как здесь. День за днём, шаг за шагом. То, что кажется далёким и невозможным, постепенно, с каждым шагом вперёд и вверх, становится твоей жизнью и способом её прожить здесь и сейчас. На горе.
На вершину нужно идти ранним утром, пока ясно, нет ветра, и чтобы гарантированно вернуться в лагерь до темноты. Но на следующее утро сил после подъема ни у кого не было, да и погода испортилась: ночью пошел сильный снегопад, а когда я наутро стала вылезать из палатки, то обнаружила, что она наполовину завалена снегом, чуть внизу торчит из снега наша вторая палатка, и кое-где виднеются крыши палаток наших товарищей из Чехии и Украины. Но самое удивительное и красивое зрелище было внизу. Пожалуй, это самое красивое явление, которое можно увидеть в высокогорье: облака, которые раскинулись бескрайним ватным полем у твоих ног. Это поле уходило куда-то за горизонт, и полностью скрывало долины, как бы разделив мир надвое: мир людей и мир гор, мир тепла и мир холода, мир рек, деревьев и озёр и мир снега. И вот, ты стоишь над облаками, и видишь лишь это белое поле и острые скалистые и снежные вершины, как шипами проткнувшие эту бесконечную вату и возвышающиеся над ней. Другого мира просто не существует, есть только небо, снег, и горы. Что делает здесь человек? Что делают наши яркие палатки среди чистейшего белого снега? Зачем человек пришёл сюда, зачем пытается изо всех сил выжить здесь? «Здесь не место для жизни человека, но место для того, чтобы человек увидел жизнь», - написал однажды Андрей Ш., один из моих походных товарищей. Я думаю, точнее и не скажешь.