Несмотря на молодость, излишнюю импульсивность и не до конца развитую способность думать долго, Нэрнис все-таки не был беспросветно глуп. Что за маскарад придумал Даэрос, ему было ясно и без объяснений. Большой мешок содержал в себе много нового и интересного. При других обстоятельствах Нэрнис бы радовался тому, как захватывающе развиваются события. Вот сейчас Даэрос преобразит Пелли, потом примется за него, потом они будут изображать из себя людей… Это было даже весьма кстати. Примерить на себя личину, вжиться в образ, влезть в шкуру — такой план идеально подходил к его специализации. Но радости и душевного подъема не наблюдалось. Всему виной было похмелье, которое, как известно резко обостряет совесть.
Она, Совесть, просыпается и начинает всячески докучать. Тычет своим костлявым пальцем по несколько раз в каждую ошибку, раз за разом воскрешает сцены позорного поведения, недостойных манер или всяческого их отсутствия. Хочется переложить на кого-нибудь часть вины, а — не на кого. Кто виноват в неумеренном употреблении вина сомнительного качества? Он! Нельзя напоить эльфа? Его — можно! Кого нельзя было добудиться? Его же! Кто кусал брата за руку? Кого везли в тачке, роняли, связывали, спасали? Кто пытался поругаться с кастрюлей, отражал воображаемые атаки гномов и обзывал Даэроса пополамчатым жеребцом с недостойной конюшни? Ужас!
Нэрнис понял, как выглядит Совесть. Это — тощая костлявая дева с косой. Только она не настолько милосердна, как Смерть. Она не стремится дать облегчение и вечный покой. Она заставляет жить и мучиться. А Похмельная Совесть страшна вдвойне. Эта малоприятная дама бьет по голове молотком изнутри и нагло именует себя «внутренним голосом».
Вот, его спасители, достойные во всех отношениях, мило болтают. Пелли даже улыбается. А он сидит тут и чувствует себя отвратительно.
— Нэрьо! Налей нам по стакану вина. И себя не забудь. Давай-давай, не мотай головой. Тебе сейчас вполне подойдет костюм Белой Девы. Хочешь быть Белой Девой? Нет? Тогда налей и выпей как лекарство. Это я тебе как старший говорю. Если бы ты видел меня, когда я впервые так напился, ты бы мне тем же помог, точно! — Даэрос уже снял с Пелли чепец и прикладывал к её волосам локоны различных оттенков. — Вот что, милая Пелли, я — ювелир, а значит, в какой-то степени художник… — Полутемный принял поданный стакан. — Спасибо, брат. Пей! Я смотрю и жду! Пей, ты меня задерживаешь! Вот так… Молодец. Теперь сделай так, чтобы это вино в тебе осталось. Оно хорошее, я сам покупал. Отползи к выходу… к выходу в море! Посмотри на волны… нет, на волны лучше не смотри. Просто посмотри вдаль. Полюбуйся. Вдохни полной грудью этот замечательный морской воздух. Нет… в этом положении не нюхают. Там не воздух, там — водоросли. Ну, что ты натворил? Как ты сотворил этот аромат протухшего цветочного супа? Не свешивай голову вниз. Дыши ртом, легче будет. Ты сейчас съедешь в воду как новый корабль со стапелей. Зацепись за что-нибудь… Так, на чем мы остановились, Пелли? Ах, да — как художник, я бы Вам черный цвет волос не советовал. Личико у Вас белое, и будет выглядеть совсем бледным, с зеленцой, как у Нэрниса… Дыши, Нэрьо, дыши, расслабься. Я бы посоветовал темно-русый, чуть в рыжину. И бровки подкрасить в тон. Вполне подойдет под цвет глаз. Но вот тут надо будет чуть подщипать, а тут — выделить. Определенно! Вы мне доверяете, Пелли? Польщен! Ваше здоровье! Нэрнис, не мычи. Бульон был бы лучше, знаю, и лучше куриный, но разводить костер мы не станем. Ужин будет позже. Ну, прости, забыл, что про еду лучше не говорить. Да, Пелли, плохо бывает всем. И эльфам тоже. Вопрос лишь в количестве. Мой юный брат вчера совершил в некотором роде подвиг. Из всех кувшинов вина, которые мы выпили, пять досталось лично ему. Причем не самого хорошего вина. Прости, Нэрьо, больше не буду. Давайте приступим. Пелли, откиньте голову назад, я сейчас смешаю краску. Накупил по пути. Продавец — обманщик, уверял, что — стойкая и цвет соответствует. Нет-нет, не волнуйтесь! На некоторое время, если что, я и морок навести могу и… улучшить состав могу. Ну, Вы понимаете, это у нас… народная особенность. Но я приложу все усилия, чтобы смотрелось достойно. Видите, цвет неплохой. Ничего, что голубой, потом изменится. Жаль Ваш натуральный светлый оттенок портить, но я Вас потом обратно перекрашу, когда мы покинем этот город. Нэрьо, ползи обратно, помоги мне разделять волосы на пряди и красить. У милой девы такая длина волос, что к тому моменту как я закончу эту половину головы, она уже прокрасится. Это не мочой пахнет, это ингредиенты краски! Не нравится, как пахнет — выпей! Нюх отшибет. Пить будешь столько раз, сколько надо, пока вино в тебе, наконец, не застрянет. Пелли, голову еще чуть-чуть назад. Да, вот так. И как же Вы такое богатство под чепцом прятали?
Даэрос работал ловко, спрашивал и не дожидался ответов, решая все за всех. Пелли кивала, Нэрнис мычал и вздыхал. Кисть норовила выскользнуть из пальцев, волосы к ней липли, а повторить манипуляции способного на все «ювелира» он никак не мог. Но дело двигалось. Совесть же и не думала умолкать. Теперь она поселилась еще и в желудке, а утопить эту зануду в вине не получалось. Она его, вино, оттуда выталкивала, усугубляя моральные и физические страдания. Миазмы, испускаемые краской были просто невыносимы, руки не слушались, а его брат… Кстати, о братьях!
Вот спросили бы его: «А кто он, этот твой брат?» И что тут можно ответить? Ювелир? Не смешно. Это — непозволительно мало. Как такое вообще могло произойти? В первый же день, в незнакомом городе, практически, в чуждом мире, «неизвестно кто» бесцеремонно вваливается днем в комнату и уже к вечеру становится братом… «Пить надо в меру!». Хорошо, что здесь сейчас нет ни отца, ни старшего брата. Матери — тем более. А Даэрос Ар Ктэль им теперь не совсем чужой, да! Даже совсем не чужой. Брат моего брата — мой брат! Нальис, знакомься с новым братом, дядя Морнин, позвольте представить Вам Вашего племянника! Вот именно поэтому, прежде чем назвать кого-нибудь братом, с ним сначала долго-долго общаются, путешествуют, совершают различные подвиги, спасают дев, а не наоборот, и даже, как пишут в балладах, приглашают в компанию гномов — для проверки будущих братьев на прочность и сдержанность. И только потом… А теперь — поздно. Какой есть брат — такой и есть. Ювелирных изделий пока не видели, пальцы как клещи, красит волосы как заправский красильщик шерсти, а наряд бородатого человека слишком хорошо на нем сидит, чтобы быть новым и непривычным. Ах, да, он еще с места выше своего роста прыгает. И все эти странности, как дорогая рама картину, обрамляет тайна происхождения. Или, проще говоря, тот факт, что брат-то наполовину Темный! А он, Нэрнис, только что чуть не женился на вполне человеческой деве. Если бы не Даэрос… Мама… Выпить, срочно, выпить!
— Так, теперь — бровки. Сначала покрасить, потом выщипать… местами. Ну вот, видите, краска уже темнеет. Вполне серая, даже коричневатая местами.
Пелли приятно преобразилась, несмотря на мокрый колтун волос, потеки краски и густо нарисованные брови. Она приобрела «цвет» и перестала быть блеклой. В красавицу не превратилась, но в милашку — вполне.
— А теперь, займемся тобой, Нэрьо! Я вижу вино пошло на пользу… Оставь нам, отдай кувшин! Мне не жалко, но катать тебя, братик, я сегодня больше не буду. — Даэрос отобрал кувшин, отставил его в сторону и вытряхнул из мешка ворох волос. — Значит, говоришь, эльф с розовыми волосами?