Нэрнис боялся за Пелли. Она будет приманкой, а отбиваться ей нечем, да и не умеет. А… селян-разбойников придется убивать. По настоящему. Надо воззвать к Создателю. Может, Даэрос излишне подозрителен и ошибся?
Вайола ворочалась в телеге и не могла уснуть. Бой! Настоящий бой с разбойниками. Как благородно! Как отважно! Хоть бы разбойников было побольше! И секирой их, секирой!
Даэрос прикидывал возможное развитие событий. Пелли свалится в обморок. Вайола после первого промаха тяжелой секирой рухнет кому-нибудь под ноги. Надо будет успеть прикончить этого «кого-нибудь». Нэрнис если и поцарапает «селянина» своим высокохудожественным мечом, то вместо продолжения боя будет, согнувшись пополам, изливаться в кустах. Оставалось надеяться только на свои двенадцать стилетов, короткие даги и… буйство Айшака.
— Ну, что? — Полутемный почесал за ухом вернувшуюся к нему скотину. — Повоюем завтра?
Айшак фыркнул и оскалил желтые зубы. За таким остроухим предводителем он бы и в огонь полез. На том и договорились.
Ближе к утру Даэросу приснилось, что Боевой Айшак улыбается ему во всю пасть, и утыкаясь в ухо бархатными губами, шепчет: «Прорвемся! Самцы мы, или кто?» Айшак, конечно же, молчал. А вот ухо и вправду собрался пожевать — уже щекотал губами и сопел. Небо на востоке посветлело. Солнце еще только готовилось взойти, но пора было собираться. Полутемный встал и пошел будить «войско».
Войско просыпалось с трудом, а соображало еще хуже. Вчерашние страхи развеялись за ночь, и в предстоящую стычку в этом тихом лесу «бойцам» верилось плохо. Вайола от этого была уныла, Пелли сонлива, а на Нэрниса совсем некстати нагрянула лень. Кое-как впрягли Крысака и сложили в телегу остатки ужина. Предстояло облачить Вайолу. Оказалось, что облачение в доспех девы — совсем не то, что облачение в доспех обычного рыцаря. Воительница объяснила, в чем сложность — верхнюю часть тела следовало правильно разместить внутри нагрудника…
Такое Даэрос видел впервые. Остальные — тоже. Вайола уложила переднюю половину кирасы на землю, легла сверху, опершись на руки, поерзала, потрясла плечами, утрамбовала свое женское богатство и приказала:
— Теперь надо накрыть наспинником и стянуть по бокам.
И ни тени смущения!
Даэрос критически осмотрел эту защиту:
— Хоть бы набедренники были… и шея ничем не прикрыта.
Оказалось, что набедренники были тем единственным, что пышная Воительница смогла снять с себя на степной жаре без посторонней помощи. Дотянуться до боковых ремней кирасы не позволил объем «железной» груди и длина рук. Зато, по заверениям Вайолы, так она лучше могла поворачивать «корпус».
Нэрнис заплел косу и опоясался ремнем. Меч в роскошных ножнах довершил облик. Даэрос дополнил его вооружение еще одним ножом.
То как экипировался Ювелир, все наблюдали молча. Безрукавка отправилась в телегу, а из сумки появился странная сбруя, в которую он ловко облачился и застегнул на груди. Из расположенных веером ножен, торчали рукояти стилетов — по шесть с каждой стороны. Пока Даэрос проверял, насколько свободно выходит из ножен каждый, Нэрнис рассматривал метательные ножи Темных, о которых он раньше только слышал. В наспинных ножнах диковинной сбруи размещались две даги: длинная — с треугольной чеканной зашитой и прямыми дугами, и короткая — с загнутыми. Вчерашние изящные стилеты отправились в сапоги. Оказывается, там имелись для них ножны. Волосы Даэрос подвязал так, чтобы никакие косы сзади не болтались. Полутемный готовился к схватке со знанием дела. Примерно так должен был выглядеть, по мнению Нэрниса, убийца, подкрадывающийся к мирным селянам темной ночью.
Пелли держала вожжи дрожащими руками. Во-первых, было прохладно, а во-вторых, Даэрос был слишком серьезен. Братья помогли погрузиться Вайоле, которая после такого представления вдруг решила немного побунтовать — оседлать Айшака. Наконец, тронулись в путь. Вольный Айшак бежал впереди Крысака. Он останавливался, как собака поджидающая хозяев, и снова припускал вперед. Воительница сообщила, что раз Айшак так себя ведет, значит, драка точно будет.
Глава 9
Пока не опасались встретить засаду, эльфы шли поодаль за телегой, и Даэрос рассказывал Нэрнису то, во что он совершенно не собирался посвящать Вайолу, а поэтому вчера умолчал:
— Помнишь рассказ Пелли? Про рубаху? Странная вещь, да? А говор? Я еще в трактире Малка заметил, что человек, который договаривался с Мастером Гвалином о цене, говорит с каким-то странным придыханием. Но это был не вчерашний всадник. Значит, их уже двое с одинаковой манерой говорить. Понимаешь, что это значит?
— Из одного города? Все четверо?
— Не могу сказать ничего определенного про третьего, того возницу, который свистел. Он не столько говорил, сколько кричал вслед. Хотя… может быть, он просто живет здесь дольше.
— Здесь — это где?
— По нашу сторону Предела. Не поднимай бровь так, как будто я сказал нелепость. Твой меч на тебя дурно влияет! Нэрьо, не обижайся, но ты же никогда не бывал в этих местах, на Восточных окраинах. Здесь нет такого говора с придыханием. В Дреште — точно нет. В Сиерте и Торме — тоже. А они — не деревенские парни. И рубах таких никто не носит. Пелли права. В Малерне кого только не встретишь, чего только не продают! А и она этого покроя никогда не видела, хотя на её попечении наверняка было достаточно рубах. Да, и еще… Я все думал, почему их главный так быстро согласился на часть оплаты тарлами? Давай, допустим, что они все — «оттуда». Представляешь, сколько там будут стоить белые и голубые камни? Я только пока не понимаю, как они весь этот груз собираются переправить. Телеги по Запретному лесу не пройдут.
— Частями, наверное. Если они, действительно из-за Предела. А, кстати, что там такого в этом лесу запретного? — Нэрнис почему-то не желал думать о самом ближайшем будущем.
— Ах, ну да! Тебе же никто не рассказывал. Понимаю. После таких рассказов, молодые и отважные дети, вот как наша Воительница, непременно захотят туда отправиться посмотреть и приключений поискать. Плохой это лес. Во всех отношениях. Завалы, местами труднопроходимые чащи, да и водится там, говорят, всякое. Половина страшных рассказов, конечно — выдумки. Но не все. Предел отсекает часть леса, взбираясь на подножие Синего Хребта, и изгибается подковой. Запретный лес — как раз внутри этой подковы. Чтобы войти в него, есть всего лишь тридцать сатров между двумя изгибами Предела. Кажется, что это — много, но ты такое расстояние легко пройдешь за день. По сравнению с размерами самого леса — узкое горло. Деревни, что когда-то были слишком близко к лесу, давно заброшены. Население сбежало в первую сотню лет, насколько я знаю. Обратно никто не вернулся. Сказки — сказками, а люди просто так дома не бросают. И хорошие места тоже. А там — совсем не плохо на первый взгляд. Я как-то побродил по окраинам. Вроде бы все нормально. Но ночевать там не уютно. И звуки из леса доносятся странные. Некоторые знакомые, а некоторые я не смог опознать. Конечно, я — не лесной житель, но я слышал там… нечто. Не хочу пугать, но ни человек, ни зверь, ни птица так кричать не могут. А теперь, давай-ка, обгоним телегу. Ты чувствуешь что-нибудь впереди?
Нэрнис нахмурился. Ему уже и этот лес показался зловещим. Вокруг было тихо. Птицы молчали. Воды впереди не ощущалось. Или Даэрос имел в виду сказки о том, как деревья каждому встречному Светлому эльфу отчитываются в лесных делах? Или не имел?
— Элермэ могла бы попробовать понять по рисунку листвы, есть ли кто-то впереди и как далеко, а я даже пытаться не буду. Хотя, она уж скорее бы с белками договорилась. Или с Айшаком. — Нэрнис вздохнул. Ну, не умеет он ничего такого ценного. Умел бы — похвастался.
— Айшак сам с нами договорится. Я вот, смотрю, он хвост задрал, ушами стрижет и останавливается часто. Давай-ка, братец — в лес. Ты — налево, я — направо. Девы, приготовьтесь! Пелли, если что — ныряй в шалаш. Нэрьо, с мечом против дубины не лезь. Против вил — тоже. Больше бегай и уводи их за собой. Если будешь выбегать при этом время от времени на дорогу — очень мне поможешь. А вообще — по обстоятельствам. Мы даже не знаем сколько их. Расходимся!