— Ты меня считаешь полным идиотом? — отрезал Мортимус и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я знаю, что делаю! Прячься и молчи.
Сек пожал плечами, но спорить не стал и забрался в кусты. Он, конечно, нашумел, устраиваясь удобнее, но, к счастью, им повезло. Викинги ушли, а местные, по-видимому, еще не знали об их высадке. А вот спутники Доктора как раз должны были обретаться где-то здесь… Мортимус едва не застонал от обиды на самого себя. Каким надо было быть идиотом, чтобы попасться на такую элементарную удочку? Этот парень, который выманил у него приметы Доктора… Так глупо попасться! Нет, все дело в том, что эта уловка была слишком проста для него. Да, именно так. Потому и попался. Будь она хоть немного элегантнее… С другой стороны, он ему, по сути, уже отомстил. Сколько головной боли будет у этого нахального Стивена со спасшимися с рейса девяносто три пассажирами! Хотя тоже неубедительно…
Мортимус тяжело вздохнул, не слишком довольный ни этой версией, ни расплатой, и заворочался. Развилку дерева, на которое он забрался, было трудно назвать удобной, зато темный провал подземного хода, больше похожий отсюда на лисью нору, было видно великолепно.
Кто же выпустил Доктора? Мортимус прекрасно помнил, что ход был заперт снаружи; из камеры его никак не открыть, он сам проверял. Тогда он решил, что это сделали спутники, у которых нашлась отмычка для хорошего, надежного, хоть и слегка старомодного английского замка.
Он сунул руку в карман, нашарил давно лежавший там театральный бинокль и поднес к глазам.
Времени еще оставалось достаточно. До темноты ТАРДИС как раз перенастроится на маршрут.
Время шло, солнце неспешно переползало с востока на запад — вернее, это Земля вращалась с запада на восток, против часовой стрелки, если смотреть сверху, медленно и неостановимо для технологий этого времени, — но ни спутники Доктора, ни кто-либо другой не появились. За полдень перевалило давным-давно, день катился к вечеру, и Мортимус начал беспокоиться.
А что, если Доктора так никто и не выпустит?
Нет, невозможно. Он же выбрался из тюрьмы, значит, его кто-то выпустил. Сам он — без звуковой отвертки, которой тогда у него не было, — освободиться не мог.
Но ведь если Доктор останется сидеть взаперти, то… Мортимус замер. Конечно, его спутники могли успеть, но слишком много всего Доктор успел подготовить и осуществить, а так…
Нет, раньше он был бы счастлив, но сейчас? Ну уж нет! Если не выпустить Доктора, то его собственная дурацкая затея, идея безмозглой юности может удаться, история отправится по совершенно другой развилке, и его хобби, его вклад в жизнь этой планеты, да что там, его личное будущее! — окажется под угрозой. Нет, попросту исчезнет, без всяких угроз.
И, кажется, никто не собирался освобождать этого идиота!
Начинало вечереть. Солнце клонилось к далеким лесам, темневшим на горизонте, птицы оживились — жара спадала. Мортимус, вздохнув, подкрутил настройки бинокля. Он сидел достаточно высоко, но все равно никого не видел. Да, там, возле селения, сейчас викинги дерутся с местными людьми, а Доктор все еще продолжает сидеть за решеткой. И будет так сидеть, если…
О Господи!
Если он сам его не выпустит!
Мортимус посмотрел вниз. Сек спрятался, как ни странно, удачно — кусты не шевелились. Уснул он, что ли? А, впрочем, не важно. Пробормотав под нос ругательство, Мортимус осторожно спустился и, крадучись, направился к выходу из подземного хода.
В темном коридоре, скрытом под землей, царила приятная прохлада, и Мортимус с облегчением выдохнул. Август на Земле в северном полушарии и так слишком жаркий месяц, а в одиннадцатом веке — тем более. То ли дело девятнадцатый и двадцатый! Никаких климатических оптимумов. И никаких спутников Доктора в ближайшей видимости. Мортимус вытащил импульсную отвертку и прислушался. Какой дурацкий парадокс, о Боже! И ведь придется открывать эту дверь, как ни крути.
Потайная дверь, ведущая в камеру, была, как он и думал, заперта. Просто открывать замок не стоило: тот бы щелкнул — и пришлось бы объясняться с юным как черт, ужасно дотошным и скучным Доктором. Впрочем, скучным и дотошным он оставался до сих пор. Мортимус спрятал отвертку и покопался в карманах. Кажется, деталек, которые всегда валялись там без дела, должно хватить на простейший часовой механизм. Он сел на пол, скрестив ноги, и достал фонарик. Надежды, что это делать придется не ему, таяли на глазах.
Когда все было готово, Мортимус осторожно вставил отмычку с механизмом в замочную скважину. Очень хотелось развернуться и быстро сбежать, но не стоило: и унизительно, и шумно. Нужно было стратегически отступить, а не сбегать. Он выглянул наружу: никого. Слава Богу! До укрытия была всего пара-тройка метров.
Таймер как раз должен был сработать.
— Эй, — вполголоса позвал Мортимус, вернувшись в густые заросли. Все получилось отлично! Кто бы мог подумать… — Ты где?
Никто не ответил. Неужели опять придется искать, бегать и изображать героя? Как неудачно! Мортимус закусил губу и, стараясь не создавать лишнего шума, раздвинул ветки.
Сек, натянув на голову пиджак, спал на небольшой, около метра, полянке посреди кустов, в густой траве, свернувшись в клубок почти как кошка. Неудивительно, что он молчал и не шумел, пока Мортимус занимался спасением мира, человечества и их самих впридачу.
— Эй, — повторил Мортимус. Сек вскинулся, навел на него дезинтегратор и ошалело заморгал.
— А, это ты. — Он опустил оружие и, раздраженно скривив губы, почесал локоть. — Кажется, меня покусали какие-то насекомые. Что произошло, пока я спал?
Мортимус хмыкнул. Это был сложный, почти риторический вопрос, и ответ должен быть таким же.
— Ну, я спас наше будущее, а заодно и всей вселенной, — прошептал он и пригнулся. Кажется, Доктор все-таки догадался подергать потайную дверь еще раз и наконец выбрался из тюрьмы. Замечательно!
Сек недоверчиво покачал головой и открыл рот, готовясь что-то сказать, но Мортимус приложил палец к губам. Доктор прошел мимо них, недовольно бормоча — как всегда. Вечно ему что-то не нравилось: то история менялась неправильно, а то дверь открыли не вовремя. Когда Доктор ушел, Сек глубоко вздохнул и произнес:
— Ты ему как-то помог. — Он помолчал и сухо добавил: — Придурок.
— На себя посмотри, — огрызнулся Мортимус.
Он подумал, что надо поскорее возвращаться в ТАРДИС, и впервые за многие сотни лет эта мысль не радовала. Сек поднялся на ноги, отряхнул с костюма налипшие травинки и пристально посмотрел на него. Потом улыбнулся.
— У тебя все теперь? Удовлетворил любопытство, если не считать спасения вселенной? — спросил он.
Мортимус презрительно фыркнул, но все-таки кивнул. Стемнело, с моря веяло приятной прохладой.
— Пора возвращаться, ТАРДИС, должно быть, уже настроила маршрут, — сказал он. — Только старайся идти потише. Топаешь, как сливин в брачный сезон.
***
планета Чула, 5214 г.
Экран видеосвязи не засветился, как обычно: наоборот, почернел. Это означало, что вызывает конкретный человек. Акционер Агентства. Самое важное лицо, о роли которого знали только единицы. Роналд У.Д. Форбс положил сигару на край пепельницы и нажал кнопку.
— Слушаю, мистер Риддл, — профессионально сдержанным голосом проговорил он.
— О, мистер Форбс, как же я рад слышать вас, — послышалось с матово-черного экрана. — Общаться с вами и по делу, и без него — одно удовольствие, надо сказать… Но, боюсь, вы — вы рады не будете. У меня есть для вас пренеприятнейшая, не побоюсь этого слова, новость.
Форбс равнодушно пожал плечами и медленно моргнул. Чего такого может сообщить ему Акционер? Он привык к любым неожиданностям. Ему давно уже было все равно. За это его и держали на этой работе. Никто и ничто не могло удивить, разозлить или обрадовать Форбса, а сам он с удовольствием поддерживал эту легенду. Говорили, что им, Форбсом, пугают молодых агентов времени. Это льстило.
— Да? — ровным голосом спросил Форбс.
— Вы уволены.
Форбс открыл рот, потом закрыл. Подобрав сигару, он затянулся ей, как вульгарной сигаретой, закашлялся и осторожно положил на место.