— Чего тебе? — спросил пожилой бармен без тени подобострастия, даже грубовато. Все, как и должно быть в этом периоде. Мортимус и не предполагал, что так соскучился по этому веку.
— Чего-нибудь новенького, мой друг, — попросил он, подперев голову ладонью, — и повеселее. Слишком много грустного вокруг, ты не находишь?
— С чего бы? — буркнул бармен. — Всем весело, и тебе тоже будет, гарантирую. Выпьешь и попустишься.
Он снял со стеллажа пыльную темную бутылку с криво наклеенной этикеткой, одним движением, словно сворачивая шею, откупорил и начал переливать содержимое в высокий бокал.
— Оливку будешь? — спросил бармен.
— Да, пожалуй, — согласился Мортимус.
Судя по надписи на этикетке, видневшейся из-под пальцев бармена, ему действительно скоро станет весело. А тот тем временем нырнул под стойку и вернулся с квадратной плоской бутылочкой с надписью «Сантрагинус-5. Оригинал».
За этим священнодействием можно было наблюдать вечно. Самое интересное, когда будут пропускать болотный газ.
— Смешай сразу два, — попросил Мортимус. Бармен хмыкнул. Наивное существо! Наверняка сомневается в том, осилит ли его клиент двойную дозу. Ерунда, даже учитывая повышенную токсичность. — Скоро подойдет мой друг.
— А, — коротко отозвался бармен и бросил в бокал три дымящихся кубика.
— Люблю, знаешь ли, хорошую, надежную классику, — сказал Мортимус и расслаблено улыбнулся. Если все то время, пока перенастраивается ТАРДИС, ему удастся вот так посидеть и отдохнуть, а может, и чего-нибудь еще — прекрасно! Превосходно.
— Да ты гонишь, чувак, — возмутился бармен. — Это самый новый коктейль, а не классика. Я ж тебе не «Секс на пляже» мешаю. Сам просил поновее.
Он вытащил из-под стойки баллон с газом, и Мортимус даже пожалел, что Сек застрял в казино. Когда фаллианский газ проходит сквозь алкоголь, то жидкость крайне интересно меняет цвет — на это стоило посмотреть. Умиротворяюще, лучше всяких аквариумов.
— Все в порядке, мой дорогой друг, я просто задумался, — сказал Мортимус и поерзал на табурете, устраиваясь поудобнее. — Давненько я не бывал на станции Вега. А здесь все по-старому, как я вижу, все тот же дух свободы, дух настоящего фрондерства, верно?
— Дух чего?
— Бунтарства, несогласия. Нонконформизма.
— А ты умный хрен с горы. Я таких слов и не слышал никогда.
Мортимус рассмеялся. На соседний табурет взобралась девчонка в сбившемся набок напудренном парике и требовательно постучала ладонью по стойке. Бармен и бровью не повел. Часы за его спиной показывали 02:81. Свинг, доносившийся с танцплощадки, сменился более бодрыми — и более древними ритмами. Все как и должно быть на станции, все как и должно.
Бармен толкнул к нему бокал и потянулся за второй бутылкой.
— Дух, говоришь. Я тебе скажу, чего тут за дух. Полным-полно богатеньких придурков в перьях, вот ими здесь и пахнет. Вчера в перьях, сегодня в коричневом, модно, вишь ли. — Бармен с неожиданной ожесточенностью швырнул в бокал дымящиеся кубики. — Вот посмотри на нее, — он, не скрываясь, ткнул пальцем в девчонку, а та вдруг хрипло захохотала и спрыгнула с табурета, — уже который раз просит «Особый старательский». «Особый старательский»! Смешно ей, вишь ли. Шуточка такая!
— Да, мой друг, молодежь нынче не та, — отозвался Мортимус.
Бармен внезапно помрачнел.
— Давай-ка, гони пятьдесят за оба и вали отсюда.
— Кредитов?
— А чего ж еще. Тоже мне, старичок нашелся. Плащ коричневый напялил. Много вас тут таких шорошится.
Пошарив по карманам, Мортимус нашел несколько планок галакредитов и положил на стойку. Спорить с барменом было бессмысленно: не объяснять же, что это не плащ, а мантия, и эпоха совершенно другая, и смысл. Он одним махом выпил свой коктейль — теплая волна мягко толкнула в живот, голова слегка закружилась, — подхватил второй бокал и, уворачиваясь от не слишком трезвых посетителей, то и дело бросавшихся наперерез, направился к выходу.
В конце концов, можно потом вернуться. Местные бармены всегда отличались редкостным недружелюбием, в этом-то и была вся соль.
В дверях он едва не столкнулся с Секом: тот держал в руках поднос с фишками — судя по цвету, совсем не дешевыми.
— О, так ты выиграл! — воскликнул Мортимус и оттащил его за локоть в сторону, чтобы не стоять в проходе. — Ну как, тебе понравилось местное казино?
Сек посмотрел на поднос со смесью недоумения и брезгливости.
— Нет. Это скучно. Элементарно просчитывается результат, даже если они пытаются жульничать, — сказал он, презрительно поджав губы. — Это, кажется, можно обменять на деньги. Понятия не имею, зачем мне или тебе эти их деньги.
— Ну, деньги могут понадобиться всегда, — рассудительно ответил Мортимус. — Тебя выпустили без проблем?
Сек хмыкнул и усмехнулся, улыбка тут же погасла, но радость во взгляде — нет. Ну, хоть что-то веселое для него случилось в казино. Разговор с охраной. Испугались они его, что ли?
— Держи. — Мортимус протянул ему бокал. — И ссыпь фишки мне в карман. С ними ты привлекаешь слишком много внимания.
— А что это? — с интересом спросил Сек; разноцветная жидкость в бокале плавно колыхалась, посверкивая разрядами.
— «Пангалактический грызлодер», классический рецепт, первая версия, — сказал Мортимус, даже не стараясь скрыть гордость. — Не самый лучший вариант, зато оригинальный.
Этот период в истории был вторым из его любимых — после двадцатого века Земли, конечно. Если и перебираться из Вашингтона куда-нибудь, то только сюда. Через сотню-другую лет он так и сделает — не оставаться же на Земле вечно? Тем более, все равно придется. Вспомнив о грядущей (и прошлой для него) войне с далеками, Мортимус вздохнул и постарался выкинуть воспоминания из головы. Музыка зазвучала громче, песню подхватило несколько хриплых голосов, до странного точно попадая в ноты.
Сек осторожно поднес бокал к губам.
— Это… алкоголь? — спросил он через мгновение, скривившись.
— Конечно.
— Тогда пей это сам. — Сек сунул ему бокал обратно и ожесточенно потер губы.
Вот это сюрприз! Мортимус даже растерялся на секунду. Он никогда раньше не задумывался, пьет ли Сек спиртное, а, оказывается, нет.
— Это невкусно, — добавил тот. — Мне не нравится.
Мортимус пожал плечами. Не нравится, так не нравится. Он выпил вторую порцию; в голове будто взорвалась миниатюрная сверхновая, токсины весело помчались по венам. Как прекрасно, что можно в любой момент нейтрализовать их — и что сейчас это не обязательно!
— Знаешь что? — сказал Мортимус ободряюще: слишком уж тоскливо выглядел Сек посреди разноцветной толпы, весь в черном, мрачный и решительный, как подросток из человеческой книжки о приключениях. — Выйдешь из бара, повернешь направо, там, за аркой, есть лестница, винтовая, если я не ошибаюсь. Если по ней подняться, наверху будет белая сводчатая дверь… может, уже не белая. Надо постучать три раза, потом один и, когда откроют, сказать, что у тебя есть дело к госпоже Чикигё. Когда спросят, какое дело — ответишь, что чайная церемония.
Сек с подозрением посмотрел на него.
— Я не понимаю. Ты хочешь, чтобы я что-то сделал для тебя? Зачем?
— Нет, нет-нет-нет, — отмахнулся Мортимус и улыбнулся, довольный своей идеей. — Это не для меня, а для тебя. Тебе надо развеяться, ты слишком мрачный. Слишком зациклился на проблемах. Расслабься! Это пропуск в высококлассный бордель — не совсем даже бордель. Там можно встретиться с компаньонкой, а это совсем другой уровень. Тебе понравится там, гарантирую со всей возможной ответственностью.