Попрощавшись со своими коллегами, я отправился в новую жизнь. Одни проводили меня радостными взглядами, а другие – сочувственными. Уверен, и те, и другие желают только добра. Они на протяжении полугода видели, что я безвылазно сижу на работе.
Пока я ехал на машине с работы, Дэрок прислал мне сообщение на ноутскрин: «Мы с Адамом будем через час возле твоего дома. Оденься во всё чёрное. До встречи». На счёт одежды я понял, чёрный цвет нужен, чтобы не привлекать внимание. Будет крупный скандал, когда все узнают, что Николас Миллер отбывает срок за преступление. А вот зачем с нами поедет Адам? Мне же лучше, Дэрок не будет доставать своими просьбами, чтобы я одумался, но мы оба понимаем, что уже поздно. Назад дороги нет. Я и не рассматривал такой вариант. Я найду Мелоди.
Когда я вернулся домой, у меня осталось ровно сорок шесть минут. На что я их потрачу? Мне даже не с кем попрощаться. Был бы у меня кот, пришлось бы отдать питомца в хорошие руки. Остались бы у меня друзья, пришлось бы убедить их, что всё будет хорошо. Если бы я ещё выступал на сцене, мой менеджер заставил бы меня отправиться в прощальный тур. Домашних животных у меня нет, с друзьями я уже долгое время не общаюсь, фанаты давно свыклись с мыслью, что без Мел я выступать никогда не буду. Мне не за кого переживать и не о чем жалеть.
Чемодан собирать не нужно, на заводе вещи мне точно не понадобятся, видел жуткую рабочую форму. Я ничего не могу с собой взять, только воспоминания и надежду, что к Мелоди вернётся память… И наши ноутскрины мне в помощь. Я спрячу их в кроссовках, чтобы Дэрок не возмущался лишний раз. Мне нужна какая-то зацепка за внешний мир, чтобы как можно скорей вернуть память любимой.
Я последний раз зашёл в свой душ, последний раз посмотрел на себя в зеркало. Вид уставший, глаза горят. Я счастлив. Последний раз сварил себе кофе, неизвестно, чем кормят в ЭО. Последний раз переоделся в свою одежду. Джинсы, футболка и кепка. Всё чёрное, как попросил брат. Обычно я ношу серые, голубые или фиолетовые вещи. По настроению или по совету Мелоди. Оставшееся время я слушал песню, что недавно записал. От первой до последней ноты она отражает моё эмоциональное состояние. Думаю, чувства Мелоди ничуть не отличаются. Неопределённость, страх и пустота.
В последние минуты до выхода я зашёл в студию. Провёл рукой по инструментам. Мне невыносимо захотелось поиграть одновременно на всех. Невозможно? Я не успел даже сесть за один, как мой ноутскрин зазвонил. Это Дэрок. Пора на улицу. Я бросил последний взгляд на любимую гитару и закрыл за собой дверь, молясь в следующий раз вернуться сюда с Мелоди.
По дороге к аэромобилю брата я не встретил ни одного знакомого. Для вечера пятницы это неудивительно. Веселье сейчас в самом разгаре. 20:15. Я запомнил это время, время моего освобождения. Я опустил голову и зашагал к месту, где припарковались Дэрок с Адамом. Я оглянулся на свой дом, хотел посмотреть на зашторенное окно, как будто из него мне кто-то помашет рукой, но вечернее солнце не позволило мне этого сделать. Я давно не замечал, что небо на закате так восхитительно красиво. Часто не замечаешь тех вещей, с которыми ещё не успел попрощаться. Я вижу голубое небо последний раз. Сегодня всё в последний раз, если, конечно, мы не выберемся из ЭО.
Дверь белого аэромобиля автоматически поднялась вверх, как только я подошёл. Его нельзя спутать с обычной машиной, но есть и некоторые сходства. Такой же формы металлический корпус, только большего размера, такие же стеклянные окна, только овальные, такой же руль и принцип управления. Самое главное отличие – отсутствие колёс и наличие гравитационной подушки у аэромобиля. Чтобы парить в воздухе, они ему не нужны, а чтобы приземлиться, есть специальные парковочные рельсы для аэромобилей, проведённые по всему городу. Я предпочитаю автомобили, в них чувствуешь скорость и движение, чувствуешь себя обычным человеком. Жаль, что мне пришлось оставить свой «Мини Купер» ржаветь в гараже…
– Привет, Ник, – одновременно поздоровались парни.
– Привет. Как настроение? – спросил я. По взгляду Дэрока я понял, что он не поверил в мою искреннюю улыбку.
– Шутишь? Мы с тобой, можно сказать, прощаемся, – серьёзно сказал он и взялся за руль, чтобы взлететь. Салон в аэромобиле такой большой, что можно выпрямиться в полный рост. Я сел рядом с Адамом на бежевое кожаное сидение, сзади водительского. Я пожал другу руку и ответил брату на риторический вопрос.