Для нас, работников, нарядили большую ёлку с серебряными шарами. Тем утром все дежурно улыбались, празднично пожимали друг другу руки, а потом отправились по комнатам. Нас с Николь дома ждал ещё один сюрприз. На нашем кухонном столе мы нашли подарочный пакет. Развернув, увидели две коробки. В одной лежала новая домашняя одежда, а в другой – праздничный ужин и открытка с пожеланием счастливого Рождества. Мы быстро справились с жареной курицей, вкусными салатами и шоколадным десертом. Мы и так неплохо питаемся, но я не ожидала, что нас поздравят и вообще вспомнят о празднике. Удивительно. В людях, которые нас здесь заточили, осталось хоть немного сочувствия и понимания.
Когда мы с Николь поужинали, она стала кидаться в меня подушками. Она смеялась. Сначала я посчитала её сумасшедшей, мне казалось, что так нельзя делать, что так не положено. Я боролась с собой. Моя душа требовала веселья, праздника и расслабления, а разум – отчуждения и спокойствия. Спустя несколько минут стараний Николь моя душа победила. Мы дрались подушками, бегали вдвоём по комнате и смеялись, как ненормальные. Мы старались делать это тихо, иначе нас бы наказали. Я даже не знаю, чем бы всё могло закончиться… Разве может быть что-то ужасней заточения здесь? Если только смерть. И то, с этим бы я поспорила.
Через пару дней Николь пропала. Ей перестали сниться кошмары, и с тех пор мы никогда так близко не общались. Она судорожно попросила меня забыть о том весёлом дне. Как всё это связано?
– Что такое? – нервно спросила меня Николь.
Пока я вспоминала прошлые события, не осознавала, что смотрю на соседку по комнате в упор. Я запомнила её счастливой и улыбающейся. Мне нравилось, когда она называла меня Лис, а я её – Никки. Надеюсь, когда-нибудь то время повторится, только теперь я хочу повеселиться на свободе, дома, с моими близкими.
– Ничего, просто… – запинаясь, ответила я и отвела взгляд в окно.
Ничего, кроме тумана, по-прежнему не видно. Лишь только силуэты домов. Каких домов? Я никогда раньше их не замечала. Я несколько раз поморгала, но больше ничего не увидела.
На моих часах уже 08:51. С минуты на минуту мы должны подъехать к заводу. Я снова посмотрела на Николь, а она сделала вид, что не замечает меня. Мне нужно с ней поговорить. Что-то неладное творится в городке по производству одежды.
Мы также спокойно вышли из автобуса, как и входили. Перед нами воинственно возвышается до боли знакомое здание под названием «Швейная фабрика». Блестящие зелёные буквы красуются на всех пяти этажах. С виду фабрика маленькая, а стоит войти внутрь, пространство увеличивается до неузнаваемости. Все, кто вышел из автобуса, по очереди пошли к главным дверям. Здесь такие же турникеты, как и в общежитии. Процедура повторяется. Я подношу браслет к автомату, и женский голос спокойно говорит:
– Алиса Меллоу, дизайнер. Время появления 08:56:35.
На дисплее отображается то же самое, что и в прошлый раз, только ниже написано «средний уровень». Следом за мной к турникету подошла Николь.
– Николь Уотсон, швея. Время появления 08:56:49.
Какой уровень написан у неё, я не знаю. Должно быть, тоже средний, раз мы живём на одном этаже. Спросить я не могу, не принято обсуждать своё рабочее положение с «коллегами». Об этом тоже сказано в книге правил. С каких пор я знаю её наизусть?
На первом этаже собралось много рабочих. Около сотни, может, и больше. Откуда столько? В общежитии проживает меньше людей. Может, оно здесь не одно? Опять ловлю себя на мысли, что раньше меня это не интересовало…
Ровно в 9:00 к небольшой деревянной трибуне грациозно подошёл директор фабрики. Все замерли при виде мистера Грина. Расстояние от нас до начальника не больше десяти метров. Зал здесь большой, есть, где развернуться такому количеству людей. Стены выкрашены в бледно-зелёный цвет, на высоких белых потолках красуются хрустальные массивные люстры. Богато смотрится. Я бы сказала, эта фабрика ничуть не уступает среднестатистическому предприятию в Пефоме. Мои мысли отвлёк громкий голос директора.
– Доброе утро всем рабочим моей швейной фабрики! Спасибо, что принимаете активное участие в развитии промышленности. Теперь можете разойтись по своим рабочим местам. Хорошего трудового дня!
Мистер Грин закончил свою речь, слегка поклонился и подарил нам фирменную ослепительную улыбку. Все работники кивнули ему в ответ. Не видела здесь человека опрятней и ухоженней, чем он. Никто из нас не знает его имени, только фамилию, зато видим его каждое утро подряд. Мы знаем только, что он руководит фабрикой, занимается поставками тканей и экспортом одежды в другие города. Должно быть, у него много дел, но он никогда не пропускает утреннее приветствие. Его речь изменяется в редких случаях. Например, если сокращён рабочий день по какому-то поводу, или если нужно провести инструктаж новичкам. Помню, как в первый раз увидела Грина и услышала речь «в мою честь».