Шасси выбросило черные выхлопные газы. Режущие головки вращались на максимальной скорости. Оператор задействовал механизм мельты и выстрелил несколько обжигающих зарядов в кожу Предела.
Кожа начала изгибаться и деформироваться, наполняя пространство ангара вонью смолы и жженого металла. Затем вонзились зубья резаков.
Шум был болезненно громким. Это был пронзительный визг высокоскоростной дрели, смешанный с глубокой пульсацией и ревом массивной индустриальной машины. Тепловые заряды достаточно размягчили корпус, чтобы перемалывающие, разрывающие головки бура нашли точку опоры. Металл корпуса выл, когда его стирали. Мелкие металлические куски начали падать с ленты, стружки, отполированные почти до серебряного блеска вращающимися зубьями. Мелкая пыль и дым поднимались от силовых резаков, которые уже были сверхнагретыми от трения. Члены экипажа, стоящие рядом, открыли свои шланги и начали поливать режущую головку струями воды. Оператор Аида продолжал выпускать яростное тепло мельтой, потому что было важно, чтобы материал корпуса был достаточно мягким, чтобы зубья вгрызались. Но, так же, было важно держать силовые резаки достаточно холодными, чтобы они не оплавились и, что еще более важно, не затупились и не превратили в эмульсию облака микроскопических, ультра-острых осколков, которые летели от места разреза облаками, похожими на пыль. Если это попадет в глаза или горло, если это попадет в легкие, это может убить человека от катастрофических микро-порезов. Жареная минеральная вонь уже было достаточно плохо. Время от времени, трещина или дефект в материале корпуса становились причиной того, что большой осколок металла откалывался и отлетал прочь из-за движущихся зубьев. Эти куски со свистом отскакивали от защитных экранов и перегородок. Гаунт знал, о чем Призраки позади него думают. Это звучало в точности похоже на огонь малокалиберного оружия, отскакивающего от досок в траншее.
В одного из операторов попал кусок летящего осколка. Он сбил его с ног, но оператор снова поднялся, раненый и трясущийся. Несколькими секундами позже, в еще одного оператора попал острый обломок, который чисто прошел сквозь его нательную броню и вошел в торс выше правого бедра. Коллеги оттащили его, но он истек кровью до того времени, как они доставили его до шлюза ангара, где ожидали команды медиков.
— Насколько толсто? — прокричал Гаунт сквозь вой бура.
— Сканирование плотности показывание, что немногим больше трех метров, — ответил старший техник.
— Время?
— Если состав не изменится, восемнадцать минут.
— Сколько? — спросил Даур, крича сквозь визг Аида в боковом ангаре тридцать девять.
— Двадцать восемь минут, — ответил начальник команды техников.
— Ударная Группа Бета сообщает о значительно меньшем ожидаемом времени, — сказала Майор Паша.
Лицо техника было закрыто запачканной защитной полумаской.
— Сплав в этом месте ощутимо плотнее, — объяснил он. — Я сравнил доклады о химическом составе из бокового шестнадцатого. В этом месте плотность на девять процентов больше.
Майор Паша посмотрела на Даура.
— Пробьемся, когда пробьемся, — сказала она сквозь шум резака. Он угрюмо кивнул головой.
— О чем вы думаете? — спросила она.
— Альфа, — сказал Даур.
Они вышли из Честуса в разрушенную, нестабильную атмосферу объятые огнем. Несколько огромных пожаров полыхали в центре инженерного склада, а секции крыши обрушились из-за входной раны, проделанной тараном. Какой-то вид топлива выплеснулся из пробитого бака и покрыл палубу. Оно горело, похожее на поле яркой кукурузы: желтое пламя, и его отражение в черном зеркале топлива.