— Да, но он не сказал какую, и он не сказал, почему, — сказал Домор.
— Эх, но кто-то же должен был быть умнее, — сказал Ларкин. — Кто-то же должен был пробраться мимо адъютанта Гаунта, возможно отвлечь его. Я обнаружил, что Бэнда хорошо работает.
— Белтайн – это пластилин в моих руках, — промурлыкала Бэнда.
— Значит, пока у Бела в руках была... — сказал Ларкин.
— Говоря метафорически, — вставила Бэнда.
— …кто-то взглянул на грузовые декларации полка. Увидел, какого сорта доставляют припасы, и для кого. Кто-то затем смог составить картину.
— Этот кто-то собирается поделиться картиной, — спросил Раглон, — или этот кто-то ждет, чтобы получить по зубам?
— Терпение, Рагс, — сказал Ларкин. Он прохромал к стопке ящиков. — Это твои, Шогги. Полный набор для твоих парней. Эти мои. Дай мне ту монтировку, Раесс.
Раесс дал Ларкину монтировку. Старый снайпер начал поднимать край одного ящика.
— Вы не можете это делать! — воскликнул техник Муниторума.
— Отвали, — зарычала на него Бэнда. Человек поспешил прочь.
— Ладно, взгляните на это, — сказал Ларкин, вытащив первую штуку из ящика с улыбкой.
— Что, во имя Бога-Императора, это? — спросил Раесс.
— Пулевые винтовки, — сказала Бэнда, взяв себе одну. — Старая, дешевая, винтовка со скользящим затвором. Какого гака?
— Что это за боеприпасы? — спросил Куеста. Он взял патрон большого калибра. У него был медный капсюль и пуля, которая выглядела так, как будто была сделана из стекла.
— Я хочу свой лонг-лаз, — сказала Бэнда. — Это я не хочу.
— На что, предположительно, мы должны охотиться? — спросила Нэсса.
Ларкин приложил винтовку, которую держал, к щеке, открыв старый, но хорошо обслуживаемый затвор, и прицелился.
— Ларисель, — сказал он. — Как в старые дни.
— Старый глупец, в конце концов, потерял его, — сказала Бэнда.
Ларкин поводил прицелом, и, внезапно, обнаружил цель в мушке.
— Простите! — воскликнул он, опуская винтовку. — Не видел вас там, мэм.
— Я ищу Капитана Даура, — сказала Элоди.
— Он внизу, во втором зале, мэм, — сказал Домор. — Для осмотра пополнения.
— Ой, точно, — сказала Элоди. Он держала мундир. — Я думала, что он говорил четвертый. Спасибо. — Она поспешила наружу в свет двойных солнц.
— Ты собираешься объяснить? — спросил Раесс Ларкина.
— Определенно, — сказал Ларкин, все еще пробуя оружие на ощущение.
— И почему я, на самом деле, здесь? — спросил Меррт. — Ты знаешь, что я не могу гн… гн… гн… больше стрелять.
— Меррт, друг мой, — сказал Ларкин. — Ты был лучшим стрелком, которого я когда-либо видел. Я решил, что собираюсь научить тебя, как снова делать это.
— Прости, я опоздала, — сказала Элоди. — Я потерялась.
— Это не важно, — сказал Даур. Он взял мундир и поцеловал ее в щеку. — У меня все еще есть время.
— Я тебе нужна?
— Нет, — сказал он.
— Значит, увидимся позже, — сказала Элоди.
— Есть одна вещь, о которой я хотел поговорить с тобой, — сказал он.
— Это может подождать, пока ты тут не закончишь, — сказала она, и ушла.
Вернувшись в их комнату, она почистила несколько вещей. Она надеялась, что не создала проблем, опоздав с мундиром.
Элоди начала паковаться. Под маленькой стопкой книг в ящичке она нашла несколько документов.
Прошение на Разрешение Жениться, гласили бумаги.
Бан Даур надел свой мундир и застегнул его на пуговицы. Затем он надел свою фуражку и кобуру на ремне.
В дверном проеме появился Майор Колеа с Комиссаром Ладдом. Оба тоже были в полной униформе.
— Ты уже готов? — спросил Колеа.
— Да.
Они прошли через склад на испачканную топливом посадочную площадку перед ним. Легкий транспортник Арвус только что сел. Пар плыл из его вентиляционных отверстий.
Окруженный по бокам маленьким почетным отрядом из Танитских и Вергхастких солдат, Даур, Колеа и Ладд приблизились к маленькому летательному аппарату. Его люки были открыты.
Вышли шесть фигур. Четыре первых были одеты в униформу, которая заставила сердце Даура наполниться неожиданной гордостью. Голубая, с высокими шлемами. Гвардия Улья Вергхаста, очень похожая на форму СПО, которую он носил, будучи в Улье Вервун.
Две были эскортом Гвардии, у одной из которых был двухголовый орел на рукаве. Орел, кибернетически модифицированный, был под колпачками. Он изгибался и шуршал своими перьями.
Самой высокой фигурой была женщина, несущая лычки майора. Она была стареющей, сильной и слегка осунувшейся. Другая, пониже, была женщиной-капитаном.
— Майор Паша Петрушкевская, — сказала более взрослая женщина. Она произвела символ аквилы. — Прибыла на службу в Танитский Первый.