— из Истории Поздних Имперских Крестовых Походов
I. КОРОЛИ-САМОУБИЙЦЫ
Что-то, возможно год выживания на оккупированном Гереоне, или просто тот факт, что он был рожден хитрым и жестоким сукиным сыном, придало Майору Роуну из Танитского Первого определенную заточенность.
Он, обычно, мог чуять приближение проблемы. Этим утром, он мог определенно чуять приближение проблемы. Как и у режущих кромок, его была такой же тонкой и острой, как и вдоль лезвия его серебряного боевого ножа.
На рассвете, когда двойные солнца начали прожигать нефтехимический смог вдоль городского залива, он покинул расположение полка и спустился вниз, к рокритовой пустоши покрытия берега залива. Там, он прогулялся до перемычки, и пересек ее по понтонному мосту перед караульным помещением острова.
Понтонный переход издавал глухие звуки под ногами. Смотря вниз сквозь решетку, он мог видеть воду, ядовито коричневую и покрытую пеной. Огромные гальванические заводы вдоль залива, постройки Адептус Механикус, которые питали и оживляли центральные системы города-улья, только что опустошили свои теплоотводы и наполнили береговую линию утренней дозой радиоактивных сточных вод. В воздухе был пар, пар, который вонял серой и катился, как полоса тумана, белый в свете солнц. Воды залива и дельты реки были кислотными сотни лет. Было оптимистично думать, что в них все еще что-нибудь живет.
Однако, твари жили. Прямо под поверхностью воды, они двигались и извивались, с пиявочными ртами, медленные и скользкие, с расположением зубов, похожим на забитые подушечки для булавок и глазами, похожими на слизь. Роун мог их видеть, следующих за ним под поверхностью; темная, извивающаяся масса. Что придало им их заточенность? Был ли это звук его шагов, проходящая мимо тепловая сигнатура его тела? Феромоны? Его тень на воде?
Они были выжившими. Они адаптировались к своей окружающей среде вместо того, чтобы позволить ей убить себя. И они убивали все, что угрожало им.
Прямо, как он.
Трое Урдешских солдат комплектовали караульное помещение. Они не знали его, а он не знал их. Они его не интересовали. Он выбрал это особенное утро, потому что это был, весьма вероятно, последний шанс, которым он собирался воспользоваться до того, как полк отбудет. Точка невозврата была достигнута.
Тем не менее, был ноющий дискомфорт у его заточенности. Что-то было не так. Что-то было неправильно. Он выбрал неправильный день, чтобы попытаться это сделать. Может быть, солдаты заподозрили его в чем-нибудь, может быть, они по какой-то причине на нервах. Может быть, что-то выдало его истинное намерение.
В обычных обстоятельствах, сомнения было бы достаточно, чтобы заставить его остановиться, повернуться, и пойти домой. Неуверенности было бы достаточно, чтобы послать все и попытаться снова в другой день, когда обстоятельства будут более благоприятными.
За исключением того, что больше не будет никаких других дней. Сейчас или никогда. Не было больше других шансов. Монстр, тот монстр, должен был быть уже давно мертв. Правосудие и порядочность требовали этого, и только самоотверженные усилия хороших людей, которым следовало подумать получше, обеспечивали спасение монстра.
Верность. Роун всегда обладал способностью оценивать меру верности. Он понимал, что было правильным, а что нет. Он понимал, когда приказ был плохим, и его нужно было игнорировать. Он знал, что иногда человеку нужно было быть алогичным. Человеку нужно было сделать то, что выглядело, как плохая вещь, чтобы все остальное было хорошим в конце.
Монстру было судьбой уготовано умереть. На его смерть предъявляли требования. Попытки уже были предприняты, больше, чем одной заинтересованной группой. Роун не мог стоять в стороне и позволить вещам продолжаться.
В конце концов, Роун был человеком серьезных убеждений. К счастью, все они были стерты из его дела в тот день, когда он присоединился к Имперской Гвардии.
Урдешцы наблюдали за ним, пока он подходил. Что они подозревали? Понимали ли они, для чего он, на самом деле, пришел?
Он остановился у внешних ворот. У Урдешских солдат были черные металлические значки, которые указывали на то, что они были прикомандированы к Роте S Комиссариата, подразделению личной охраны. Они спросили его имя и цель его прихода, и изучили бумаги, которые он передал через металлический ящик. Одному из них потребовалось много времени с документом «Разрешение на Контакт», подписанным командующим офицером Роуна, как будто у него были проблемы с грамотностью.