— Не будет никакого обсуждения, — сказал Сар Аф. — Будут просто замечания.
— Тогда, я с нетерпением жду, чтобы скорректировать их, — сказал Гаунт.
— Вы не сможете сделать это без нас, — сказал Сар Аф, тень промелькнула на его лице. — По правде, всего лишь некоторые могут увидеть, почему это вообще стоит усилий. Шансы невелики, риски не стоят того, цель иллюзорна. Это незначительное и экстравагантное второстепенное дело, и Глава Ордена Брата Идвайна, очевидно, становится сентиментальным в своем старческом маразме, чтобы даже посмеяться над этим.
— Если бы это было правдой, — сказал Гаунт, — вас бы тут тогда не было.
— Они такие... — пошептал Ладд. — Они враждебные. Как будто мы не на одной стороне.
— Мы на одной стороне, — прошептал Харк.
— Но...
— Космические Десантники Адептус Астартес действуют на отличном от нас уровне, парень, — тихо сказал Меркюр. — Мы сражаемся в одной и той же войне, ведем один и тот же крестовый поход, но их оперативный контекст намного удален. Они прилагаю такие усилия, которых мы даже не можем представить. Они совершают то, что немодифицированные люди не могут. Мы – братья по оружию, но наши пути и дела нечасто пересекаются. Это просто Имперский способ войны.
— Значит, если они здесь... — начал Ладд.
— Если ангелы смерти прибыли, — прошипел Сайбон, — потому что они решили, что эта операция стоит их внимания, это означает, что Предел Спасения будет невообразимо кровавым адом.
IV. СКРЕПЛЕНИЕ УЗ
Фонари светили повсюду в комплексе Анзимарских Казарм, отчасти, чтобы добавиться к фестивальной природе Импровизированной Ярмарки, но по большей части, чтобы бороться с мраком дневного смога. В этот день он был особенно подавляющим, и не собирался рассеяться до наступления темноты. В лагере и на посадочных полях уже ощущалось так, как будто они были накрыты вечерней тенью.
Гаунт возвращался через внешний четырехугольный двор с Харком, Ладдом, Эдуром и Фейзкиель. Они могли слышать бьющую ключом музыку, играющую из залов, стук тарелок и стаканов из столовых. Полным ходом шел прием пополнения.
— По крайней мере, мы для этого одеты, — сказал Харк.
— Я думал, что Лорда Милитанта хватит удар, — сказал Ладд, который все еще переваривал встречу, с которой они возвращались.
— Лорды Милитанты не любят пренебрежительного отношения, Ладд, — сказал Харк. — Не в пользу простых полковников. Даже не в пользу такого редкого зверя, как полковник-комиссар.
— Сайбон понимает игру, — ответил Гаунт. — Он тоже играл свою часть. Он знал, что они захотят скрепить личные узы, со мной. Кроме того, Глава Ордена и не рассмотрел бы мое прошение, если бы оно не шло с явной поддержкой высшего эшелона Крестового Похода и одного или двух Лордов Милитантов. Сайбон получил то, что хотел. Ему нужно было присутствовать для вида, даже если это и было для того, чтобы они смогли просто принизить его.
— Они когда-нибудь бывают вежливыми? — спросил Ладд.
— Они – Космические Десантники, — сказал Гаунт.
— Но быть настолько неуважительным к Лорду Милитанту...
— Они могущественные существа, — сказал Гаунт. — Они любят напоминать людям, где находится это могущество.
— Значит, они никогда не радушны или...
— Я не знаю их, Ладд, — сказал Гаунт. Он резко остановился и повернулся, чтобы посмотреть на младшего комиссара. Остальные замерли вокруг них, в центре квадратного двора. — Я никогда особенно не изучал их этикет.
— Никто не знает их, — тихо сказал Эдур.
— Они знают вас, сэр, — сказал Ладд Гаунту. — Вот, что все это было. Вы попросили что-то типа одолжения.
Челюсть Гаунта напряглась. В сумраке, его глаза казались охваченными сверхъестественным светом.
— Не одолжение, — сказал он. — Ты не просишь у Космодесантников Адептус Астартес одолжений. Это все связано с договорами и альянсами. Это все связано с тем, чтобы сделать достаточно, чтобы тебя просто заметили, чтобы тогда, когда ты попросишь у них что-то, им было дело до того, кто ты такой.
— Ты осознаешь, что мы все выглядим для них одинаково, так ведь? — сказал Харк.
Ладд рассмеялся, а затем осознал, что это не предполагалось быть шуткой.
— Что вы сделали? — спросил он.
— Что? — спросил Гаунт, повернувшись, чтобы снова пойти.
— Что вы сделали, чтобы вас заметили?
— Просто достаточно, — сказал Гаунт, и ушел.
— Балгаут, — сказала Фейзкиель. Остальные посмотрели на нее. — Башня Плутократов. Врата Олигархии. Печально известный Девятый День, — сказала она. — Гирканцы Гаунта стояли вместе с Серебряной Гвардией в разгар битвы. Он, определенно, имел с ними дело, возможно, с самим Вигамом. Его успехи, должно быть, привлекли к нему их внимание. Возможно, он даже заслужил их уважение. Определенно то, что он сделал достаточно, чтобы годы спустя, когда он попросил их о помощи, они озаботились рассмотреть это.