В шестом спальном трюме свет оставался тусклым долгое время. Когда они вернулись, это было без энтузиазма.
Воздух был спертым. Слишком много тел, слишком много дыхания, недостаточная переработка воздуха.
— Это свалка, — заметила Ри Пердэй. Койки были в три яруса и расположены близко друг к другу. Это был лес из распростертых тел. Здесь, практически, не было места, чтобы сложить инструменты оркестра.
— Ну, это наша свалка, — сказал Капельмейстер Еролемев, двигаясь сквозь ряды. Он постучал по пустой койке своим жезлом.
— Кого тут нет?
— Пола Кохрана, сержант-майор, — сказал Горус.
— Где он?
— Болезнь от ускорения, сержант-майор, — сказала Пердэй.
— У Кохрана нет болезни от ускорения, — сказал Еролемев.
— На этот раз есть, — сказал Эриш.
— Белый, как майка, — пробормотал Горус.
— Ни как одна из твоих маек, — сказала Пердэй.
— Угомонитесь, — сказал капельмейстер.
— Может быть, оркестранту нужно показаться медику? — спросил Комиссар Бленнер. Он наблюдал с конца ряда коек.
— Не видел вас там, сэр! — резко сказал Еролемев, быстро выпрямляясь. Остальные начали двигаться.
— Пожалуйста, не надо, — сказал Бленнер, идя вперед. Он снял свою фуражку. Всегда снимает напряжение, подумал он, когда фуражка снята. — Это не официальная проверка. Я просто пришел поприветствовать вас, убедиться, чтобы вы расположились.
— Вы очень добры, сэр, — сказал Еролемев.
— Я могу себе позволить быть сейчас добрым, сержант, — сказал Бленнер. — Вы можете отплатить мне позже, ведя себя хорошо.
Он изогнул бровь перед толпой и получил в ответ смешки.
— Вы найдете, что я весьма справедлив, обычно. Приходите ко мне с честностью, и я всегда выслушаю вас. Благодарите свои счастливые звезды, что меня не зовут Харк.
Больше смеха, и это было искренне.
— Кстати, есть о чем доложить? Условия соответствуют вашим нуждам?
— Извините меня, сэр, — сказала Пердэй, — но здесь очень маленькое помещение, чтобы сложить наши инструменты.
— Что, разве? — сказал Бленнер, осматриваясь. — Гаунт говорил что-то о том, чтобы разместить их… как там это было? Воздушный шлюз шестьдесят.
Еще больше смеха, некоторые от возмущения.
— Знаю, знаю! — сказал Бленнер. — Неуважительно, так ведь? Неуважительно к простой, чистой, поднимающей настроение любезности, коей является оркестр. Я прав?
Казалось, что он был прав.
— Я скажу вам, что мы сделаем, — сказал он. — Эта миссия, она весьма жизненноважная. Она, так же, опасная, не буду лгать. Но, что мы сделаем, так это проведем время, доказывая, что маршевое подразделение необходимо полку. Необходимо! В качестве солдат и в качестве музыкантов, вы докажете свою полезность.
Это сорвало большое ликование.
— Ярость Белладона! — вбросил Бленнер для верности, и произвел круговое движение поднятой рукой, как монарх на балконе, принимающий марш.
Когда они снова начали успокаиваться, он повернулся к сержант-майору.
— Я искал вашего командующего офицера, — сказал он.
— Я могу проводить вас к его жилищу, — ответил Еролемев. — Я просто устраивал подразделение.
— Вы продолжайте, сержант-майор, — сказал Бленнер. — Я уверен, что кто-нибудь еще может показать мне. Эта молодая девушка, например. Она выглядит очень услужливой.
— Пердэй? — позвал Еролемев.
— Сэр, да, сэр!
— Милая, проводи Комиссара Бленнера к жилищу Капитана Вайлдера.
Пердэй вскочила.
— Сюда, сэр, — сказала она.
Она повела его из шумного спального трюма в гораздо более темный коридор, где офицерам дали каюты. Палуба была ячеистой. Внизу был технический проход и водосток.
— Как тебя зовут, рядовой? — спросил Бленнер.
— Ри Пердэй, сэр.
— Ри. Ри. И это сокращение от чего?
— Эм, Ри, сэр.
— Ясно, — сказал Бленнер. Не будучи из тех, кто останавливается на достигнутом, он поднажал. — И откуда ты, Ри Пердэй?
— С Белладона, сэр.
— Да, глупо было спрашивать с моей стороны.
В тени технического люка в проходе внизу, тварь с лицом Пола Кохрана наблюдала, как они проходят сверху. Ему пришлось спрятаться, чтобы он снова смог расслабить напряжение в лице. Кости затрещали, когда черепной кинез снова возвращал лицо Кохрана.
— Что это было? — спросил Бленнер.
— Я ничего не слышала, сэр, — сказала Пердэй.
— Я надеюсь, что это не крысы, — сказал Бленнер. — Я ненавижу крыс.
— Ох, да, сэр.
— Особенно, когда ты засекаешь, что они первыми покидают корабль.
Пердэй рассмеялась, и постучала по двери каюты. Она была открыта.