— Мне нужно встретиться с ним? Он знает, что я на борту, — сказал Сайбон, пока его помощник ушел за амасеком. Лорд Милитант опустил свой аугметический каркас в перпендикулярный трон. Рабочий стол каюты работал, показывая гололитические изображения. Сайбон любил, чтобы информация была свежей и часто обновляемой.
— Я думаю, что послал правильный сигнал, — сказал Гаунт, взяв маленький бокал с амасеком, которую ему подал помощник. Бокал был из личного дорожного чемодана Лорда Милитанта. На хрустале была выгравирована маленькая ладья.
— Он знает, что вы на борту, но это не распространено широко, — продолжил Гаунт. — И вы покинете нас, когда мы встретимся с флотилией у Солнца Тависа. Поэтому Спайку нужно привыкнуть ко мне, как к голосу власти.
Сайбон кивнул и задумчиво отпил амасека.
— Ты взял Космического Десантника с собой?
— Идвайна. Из Серебряной Гвардии.
— Разумно. По крайней мере, это нагонит на него страху.
Последовала долгая пауза.
— Времена меняются, Гаунт, — сказал Сайбон. Его аугметический голос был мягким урчанием.
— Сэр?
— После Балгаута прошло много времени. Настроения меняются. Счастливые случаи. Люди приходят в расположение и уходят из него.
— Это всегда было моим опытом, сэр, — сказал он. — Вы это говорите по отношению к чему-то в частности.
Сайбон пожал плечами. Аугметика зашипела. Он постучал пальцами по бокалу, пристально смотря на него. — Ты и я были на вершине в одно и то же время, Гаунт. Перед Балгаутом. Под Слайдо. Это было хорошее время для нас. Мы были связаны.
— Были. Я не чувствую, что с тех пор со мной обращались несправедливо.
— Я тоже этого не чувствую по отношению к тебе, — сказал Сайбон. — Ты нашел свое место. Ты смотрел на стечение обстоятельств, и ты решил остаться в поле. Ты сделал лучший из выборов. Трон знает, какая-то часть меня желает, чтобы я сделал подобные выборы в определенных точках своей карьеры.
— Ваша карьера и командование завидны, сэр. И это далеко от окончания.
Сайбон кивнул.
— Если эта миссия пройдет хорошо, Гаунт, это будет многое значить. Это будет многое значить для дела, но, так же, и для тебя, и для каждого, кто поддержал эту попытку.
— Что будет включать Магистра Войны.
— Естественно. Но я сомневаюсь, что он уделяет особое внимание этому. Ты знаешь, сколько миссий ему требуется тщательно рассмотреть и одобрить каждый день? По всему сектору? Ну же. Это один набег, часть цепи, в уголке Миров Саббат, который не рассматривается напрямую стратегическим. Это провалится, это позабыто. Если это преуспеет...
— Это сможет сделать человеку карьеру?
— Это может сделать карьеры многих людей, Гаунт. Это может видоизменить значимость операций. Это сможет спровоцировать… пересмотр. Очень нужный пересмотр.
— Ясно.
Сайбон вытер губы пальцем.
— Я запомню тебя за это, Гаунт. Я поддержу тебя, когда поддержка потребуется. Я надеюсь, ты сделаешь то же самое.
— Конечно.
Сайбон посмотрел на Гаунта. — Это уже началось, знаешь ли? — сказал он.
— Сэр?
— Четыре недели назад, непредполагаемая, первая атака. С тех пор последовали еще семь. На протяжении шести месяцев будут проведены двадцать восемь рейдов в выбранных местах в Мирах Саббат. Все они будут проведены согласно с философией, придуманной тобой и Меркюром. Тактика. Оставленные доказательства. Распространение информации. Некоторые из этих передач очень аутентичные.
— Они аутентичные настолько, насколько мы смогли их сделать, — сказал Гаунт.
— Двадцать восемь рейдов, — сказал Сайбон. — Это даже не массивное привлечение людей и боевой техники. Ничего такого грандиозного, что Магистр Войны одобрил к пополнению. Координация, самая умная часть. Это дым и зеркала.
— Это по большей части дым и зеркала, сэр, — сказал Гаунт. — Эффект будет ничтожным, если мы не проведем это нападение.
— Тогда, лучше бы тебе это сделать, не так ли? — сказал Сайбон.
Меритус Феликс Часс сидел в углу жилища Гаунта и читал с планшета. Он встал, когда вошел Гаунт. Гаунт жестом показал ему снова сесть.
— Рейвенор, — сказал Часс, показывая книгу на планшете. — Я никогда особенно не увлекался его работой.
— Серьезно? — сказал Гаунт.
— Он плохо кончил, так ведь?
Гаунт пожал плечами. — Что имеет значение, так это то, что он сначала сделал, — сказал он. Он сел за свой рабочий стол. Маддалена Дэрбилавд тихо присутствовала в дальнем углу.