Выбрать главу

Желтым китайским фонариком притормозило такси, из него вышел Бессонов и застыл в недоумении, точь в точь как я полчаса назад. То ли следователь получил подробные инструкции, то ли котелок у него варил не чета моему, но, потоптавшись с минутку на месте, он уверенной походкой двинул к заветной двери.

Зафиксировал время, как минимум час в запасе есть, на улице зябко, не май месяц, до Пушкинской площади рукой подать, заскочу в Макдональдс, подумал я, перекушу, а заодно погреюсь.

Во всемирно известной забегаловке народу топталось немного, обслужили быстро, получив свой кофе и чизбургер, я вышел на улицу и побрел вниз к машине. Салон немного остыл, но все равно внутри было уютнее, чем снаружи. Наскоро подкрепившись, я вернулся на бульвар, чтобы продолжить работу филера. Присел на скамейку, захотелось курить, полез в карман за пачкой, из него вместе с сигаретами выпал скомканный листок бумаги. Боже мой, какой я дурак — мало того, что мозги окончательно пропил, да еще в той же лохани память утопил — это был листок с адресом и телефоном Бессонова. Выходит я зря торчал битый час на ветру, всматриваясь в силуэты людей, больше похожих на тени. Следовало от дома Петруччо прямиком рвануть по адресу, указанному в листке, и там уже спокойненько перехватить Бессонова аккурат возле подъезда, когда он в расслабленном состоянии будет пересекать двор.

Удивительно, сколько мы времени тратим впустую из-за собственной невнимательности. Только я собрался исправить ошибку, как знакомая дверь распахнулась, из нее вывалилась компания из четырех человек, скорее всего две семейные пары и направились к стоянке, но не они привлекли мое внимание — вслед за ними на волю выпорхнула пичуга ростом с воробья и полетела в мою сторону. По мере приближения птица несколько раз увеличивалась в размерах и на подлете уже больше походила на крупную утку. Ну конечно же, это был шельмец гриф, летел он как-то странно, заваливаясь на одно крыло, как подбитый бомбардировщик, зажав в когтях на манер авиабомбы витую бутылку водки необычного фасона. Гриф виртуозно спикировал на скамейку позади меня, я услышал за спиной Дунькин ядовитый голос.

— Тебя только за смертью посылать.

Я обернулся, мои странствующие пиллитримы расположились полукругом на изогнутом сиденье и, не обращая ни малейшего внимания на прохожих, готовились совершить вечернюю трапезу. Бутылка громоздилась в центре, из под крыла грифа извлекли увесистый сверток, в котором находились тарелки, вилки, ножи, фужеры и многочисленная закуска. Я не успел опомниться, как на скамейке накрыли полноценный ужин со спиртным — Дунька суетилась, Варфаламей посмеивался в усы, а Шарик переминался с ноги на ногу с важным видом. Меня бестиарий в упор не замечал, будто бы они находились в полном одиночестве.

— Все гладко прошло? — спросил черт.

— Без сучка и задоринки, — отрапортовал гриф, — правда шеф повара Святой Кондратий чуть не хватил, у одной официантки месячные внезапно начались, ну и так по мелочи — пару подносов перевернул, когда жратву выбирал, да горку посуды крылом зацепил, уворачиваясь от швабры.

— А швабра откуда взялась? — удивилась Дунька.

— Ее охранник у уборщицы вырвал, когда та кастрюлю с ухой из стерляди на пол опрокинула, да сама же в этой луже навернулась, толстая дура.

— Надо отметить маленькую победу над общепитом, — торжественно произнес черт, поднимая фужер — вдрогнем, дети мои.

— Триумфатор хренов, ты бы меня за провиантом послал, уж я бы там шороху навела, — недовольно пробормотала Дунька, подняв глаза, спросила буднично, словно мы и не расставались вовсе — Никитин, водочки тяпнешь? Чего жмешься с краю, будто неродной?

— Я за рулем, — пить мне совершенно не хотелось.

— Ха, — гаркнул Шарик, опрокинув водку в клюв, — да ты за полгода так проспиртовался, что уже один пес, пьешь или на хлеб мажешь.

— Да уж, раньше ты, мон ами, подобной чепухой не заморачивался, — с ехидцей вставил Варфаламей.

— Здоровье берегу, опасаюсь старческой немощи.

— Не беспокойся, она тебе не грозит, — сверкнул змеиным глазом гриф.

— В самом деле, мон ами, что ты так о смерти печалишься, на том свете весело, — сказал черт таким тоном, как в спину подталкивал.

— Ничего, может у вас там и смешно до колик, я и на этом свете не прочь еще четверть века поскучать. К тому же у меня кредит за велосипед не выплачен, трехколесный, в детстве брал на сто лет с рассрочкой.