После окончания недавней пирушки, получив от черта аванс, они поехали домой, где Лизавета проспала мертвым сном аж до полудня следующего дня. Проснувшись, она не обнаружила в квартире брата, но не придала этому значения, пока не нашла на столе записку, судя по подчерку, написанную впопыхах. Письмо гласило: «Лизонька! Мне все надоело! Я разрываю наш творческий союз! Не ищи меня!».
Рванув в его комнату, Чертопрахова увидела пустой шкаф, брошенные в спешке вещи, видимо не влезли в чемодан, вернулась в спальню и сразу обратила внимание, что ее сумочка открыта — сто тысяч рублей исчезли, будто и не было. Она тут же позвонила брату, но абонент был недоступен, либо телефон выключен, либо владелец его был уже далеко от Москвы. Прошагав из угла в угол по квартире остаток дня, она провела бессонную ночь, изредка впадая в дрему, окрашенную кошмарными видениями, уснула только под утро, полностью обессилев. Проснувшись, Лизавета приехала к дому Сапожникова и заняла излюбленную позицию у подъезда, где и перехватила Василику, еле ее узнав. В подтверждение сказанного Чертопрахова полезла в сумочку и протянула мне записку — слов было не разобрать, их смыли слезы.
Я пустил документ по кругу.
— Так что вы хотите? Вернуть деньги, вернуть брата или все вместе?
— Ах, причем тут деньги. Найдите Витеньку и верните его, — Плотная Лиза достала платок, высморкалась и с надеждой посмотрела на меня.
— Интересно, как? — мне действительно было интересно. — Я не ищейка, чтобы броситься по следу вашего братца. Для таких дел милиция есть.
— Милиция, — фыркнула Чертопрахова, — Что я им скажу? Взрослый мужчина ушел из дома накануне, собрав вещички, да меня там на смех поднимут. Нет, нет и еще раз нет. Никитин, извиняюсь, имени отчества не знаю, вы с чертом на короткой ноге, попросите Варфаламея, чтобы он вернул брата. Замолвите за меня словечко, я отработаю.
— А кем вы работаете? — Петька решил отвлечь Елизавету, чтобы она окончательно успокоилась.
— Машинисткой на дому, тексты печатаю под заказ. Нашла себя в творчестве, у нас с братом четкое разделение труда, Витя идеи разрабатывает, ходы, а я их оформляю в конечный продукт. Как теперь жить без Витенькииии, — Чертопрахова стала подвывать, раскачиваясь из стороны с сторону.
Заверещал мобильный, я поднял палец, призывая к тишине, Плотная Лиза прекратила выть и не сводила с него завороженного взгляда, будто в моем указующем персте была заложена великая сила. Я достал телефон и вышел на кухню. Звонила Ариадна Бубило-Райс, в миру Ксюша Носкова.
— Никитин, здравствуйте, не перебивайте, а то я расплачусь, — произошло ужасное.
— Все живы?
— Я же сказала. Не перебивайте. Мне нужно с вами встретиться. Немедленно. Безотлагательно. Вопрос жизни и смерти.
— Приезжайте, — мне только и оставалось, что продиктовать перепуганной Ксюше адрес.
Стоя у окна, я смотрел как хмурый день с головою прячется в вечер, понимая, что все бесполезно — бесконечная суета не дает мне сосредоточиться — даже видя цель перед глазами, отвлекаешься на пустяки.
Подумалось, так ли уж жизненно необходимо копаться в прошлом, вызывая раздражение у собеседников? Вздохнув, я постоял еще у окна и вернулся в комнату.
Петька уже рассупонился, снял пиджак, рукава рубашки засучены до локтей, он обнимал прильнувшую к нему Чертопрахову. Покинутая сестрица окончательно угомонилась, лишь всхлипывала изредка. Воротник Петькиной рубашки был измазан помадой, видимо Плотная Лиза пыталась отблагодарить его за слова поддержки, но не дотянулась. Василика сидела по другую руку от Чертопраховой, и гладила ее по голове. Немудрено было догадаться — все силы брошены на умиротворение, крупная артиллерия вступила в бой, я пришел к концу сражения, вдыхая ноздрями сладкий дым победы разума над неврастенией. Мне удалось только наполнить рюмку водки, как снова зазвонил телефон. Они там все сговорились, что ли?
— Никитин, приветствую еще раз, — голос следователя звучал весело, — за мной не заржавело. Капитан Переверзин оказался один на все Московское ГИБДД. Записывай, где живет. Он, кстати, рапорт на увольнение подал десять дней назад за выслугой лет, так что вполне дома может оказаться. Я свою часть уговора выполнил, теперь черед за тобой.
Слушая Бессонова, я изобразил в воздухе движение ручки, Василика моментально сообразила и спустя пару секунд пододвинула мне листок и карандаш. Закончив разговаривать, я засобирался, стал машинально хлопать себя по карманам в поисках ключей от машины, но Петька гневно остановил меня.