— Черт кроется в деталях, — ответил многозначительно черт.
— Да ладно, тебе Варик, — так крыса ласково назвала Варфаламея, — не видишь, Никитин мучается, название роману подыскивает. Название, скажу вам по секрету, чрезвычайно важно, словно девственность для девушки перед женитьбой, — при этих словах она скромно поправила юбочку. — Как книгу назовете, так ее и издадут. Название должно быть короткое и броское, как у Коэльо. Парфюмер. Как звучит! Я, между прочим, читала и плакала, можно сказать, рыдала.
Надо же, как интересно, душа моя Евдокия читала Парфюмера, а я не удосужился. Мне всегда претило бежать со всеми в толпе, меня не согревало чувство локтя, я из чувства протеста, а может из вредности, никогда не интересовался любыми модными течениями, что в кино, что в литературе. Поэтому и Парфюмера не читал и Титаник до сих пор не посмотрел, помня томные вздохи одной моей знакомой: «Ах, Леонардо ди Каприо! Какой милашка! Так бы и съела целиком!». Что она подразумевала под этим «съела»?
Не уверен, что она заглотила бы его разом, как кит, но, учитывая ее половую распущенность, вполне себе представляю, с какой части мужского тела проказница начала бы трапезу.
— Должности и профессии в названиях у писателей нарасхват. Пианист, часовщик, парикмахер, мытарь, прости Дуня, крысолов… Чем плох, например, Синоптик? — предложил осторожно черт.
— Не пойдет. Кино с таким названием есть, кажется американское, — сказал я.
— И песня у Земфиры, — поддержала меня крыса, — я слушала и плакала. Все профессии уже обмусолены неоднократно, хотя есть еще неохваченные. Мне очень нравится, например, — крыса полезла в карман юбочки и вынула записную книжку, — авербандщик, шпрендингист, мацератор, стивидор, гильошир.
— Последняя очень колоритна на слух. У меня сразу, как услышал «гильошир», перед глазами встала, как влитая, картина «Дебошир на гильотине». Кстати, чем не название для книги? — черт вопросительно посмотрел на крысу, как на несомненного авторитета, так его впечатлил предложенный ею список.
— Пафосно очень. Дебошир на гильотине хорошо смотрелся бы под рубрикой «Награда нашла героя» или «С небес на землю», точнее, наоборот «С земли на небеса» Мы же не детектив пишем, а серьезную вещь, надеюсь? — крыса повернулась в мою сторону.
Я молча пожал плечами, не зная, что ответить. Разве Сименон, писавший в основном детективы, несерьезный автор? Что смешного в убийстве, ограблении, изнасиловании, если только у вас не своеобразное чувство юмора и вы ухмыляетесь там, где остальные полны печали. Дело с написанием романа затягивалось. Это меня радовало. Раз уж мы с названием так долго определяемся, благодаря литературным советчикам, то наверняка не уложимся в оставшиеся мне дни. Губошлеп Мишка пролетает однозначно.
Я вспомнил, как прикнопил Мишкин портрет к внутренней стороне двери туалета и каждый раз, сидя на унитазе, методично плевал в его улыбающуюся рожу.
— Как это не гигиенично, — укоряла меня жена, порываясь остановить вакханалию слюноотделения, пытаясь вернуть меня в цивилизованное русло человеческих взаимоотношений.
— Зато хорошо лечит душевные раны. Раз уж деньги не вернуть, — парировал я.
Крыса и черт продолжали искать названия. Погруженный в собственные мысли, я упустил значительную часть их спора, подоспев лишь к концу.
— И все-таки, метеоролог мне нравится, — уговаривал Евдокию черт. — Звучит. И не надо объяснять каждому, кто это такой в отличие от твоего авербандщика. Все знают метеоролога, проклинают его, но каждое утро жадно внимают его речам. Вот тебе, к слову, и первая строчка романа.
— Эффектная строка. Не спорю, — согласилась крыса, — но метеоролог не подходит. Метеоролог, эндокринолог, уролог, проктолог. Ковыряются непонятно где. Ну их всех в баню. Назовем так — Предсказатель погоды.
— Плохой, — добавил я.
— Кто плохой? — в один голос спросили выдумщики.
— Не кто, а что. Предсказатель плохой погоды.
— А почему плохой?
— Потому что погода в нашей стране никогда не бывает хорошей. То понос, то золотуха, то дожди некстати, то жара невпопад. И потом, какая разница? Мы же даже не знаем о чем роман.
— О чем, о чем. О жисти нашей горемычной, что тут гадать, — сказал Варфаламей. — Запомни первую строчку, как Отче наш. «Все в городе знали предсказателя плохой погоды, столкнувшись случайно на улице, опускали глаза, стараясь не встретиться с ним взглядом, проклинали его прогнозы, несколько раз покушались на его жизнь, но каждое утро жадно внимали его речам».
Черт обнял крысу за плечи, и они исчезли.