– Да нет, я не в том смысле… – забормотал Игорь. Он и сам не мог понять, отчего его вдруг так удивило прозвучавшее название. Ну, Мертвое озеро, и что такого? Может быть, причиной тому рассказанная Захаровым история о гибели военного вертолета.
Тем временем Владимир Борисович справился со внезапно охватившей его вспышкой раздражения.
– Хорошо, Игорь. Думаю, мы поняли друг друга. Не забывайте наш разговор. Желаю вам удачи на новом месте и скорейшего продвижения по службе. Кстати, – он хитро прищурился, – старший инструктор – майорская должность. Так что служите честно, и очередное звание не заставит себя ждать.
– Спасибо, Владимир Борисович. Я не подведу. – Тронутый словами Захарова, Игорь от души пожал замполиту руку.
Он уже направлялся к двери, когда Захаров остановил его:
– С вами еще хотел побеседовать майор Трутнев, оперуполномоченный военной контрразведки. Он вас вызовет, если сочтет нужным.
В последней фразе замполита Игорь уловил какую-то недосказанность, но так и не понял, в чем она состояла.
9Вернувшись к себе в кабинет, Щербак в сердцах хлопнул дверью. Это же надо! Мальчишку, щенка, прочат на его место! Хорошо, что Добровольский не пошел на поводу у этих штабных крыс и назначил Мамаева старшим инструктором, а не замначем по боевой, как того требовала Москва. Щербак вздохнул и тяжело опустился на скрипнувший под ним деревянный стул. На душе было хреново… Сейчас не пошел, а потом? Если в штабе будут продвигать щенка, никуда Добровольский не денется. Кому охота обострять отношения с командованием? Назначит мальчишку и замначем, и выше. А капитану второго ранга Щербаку, выходит, под зад коленом?! Выслуга есть, вот тебе пенсия в зубы, и проваливай… Думать об этом не хотелось. Щербак встал, открыл стоящий в углу сейф и достал с нижней полки армейскую фляжку, где хранил получаемый по норме медицинский спирт. Дома, в чулане служебной квартиры, у него стояла пятилитровая канистра спирта, откуда он регулярно пополнял хранящийся на рабочем месте «аварийный запас». Отвинтив винтовую пробку, Щербак сделал прямо из горлышка три больших глотка, довольно крякнул и вернул фляжку на место. Его лицо еще больше раскраснелось, зато настроение сразу улучшилось.
– Хрен вам, – тихо произнес он, глядя в темное нутро своего сейфа.
Если сопляк сорвет подготовку водолазов или, не дай бог, с кем-то из его курсантов приключится ЧП, между прочим, не такой уж редкий случай среди водолазов-подрывников, то щенок вылетит с базы, как пробка из бутылки, будь он хоть трижды, хоть десять раз орденоносец.
В дверь коротко постучали. Кого еще черт принес?! Щербак поспешно прикрыл дверцу сейфа и обернулся.
– Войдите.
На пороге стоял Мамаев. Легок на помине.
– Разрешите, товарищ капитан второго ранга?
– Чего надо? – Щербак хмуро уставился на подчиненного, но быстро сообразил, что сморозил глупость. – Ах да, учебный план.
Он снова открыл сейф и достал из-под фляжки обтянутую кожзаменителем картонную папку.
– На, ознакомься.
Пока мальчишка читал, Щербак изучающе смотрел на него.
– Вот здесь одна из тем: установка мин на разной глубине. В том числе донных, – перевернув очередную страницу, спросил Мамаев. – А рельеф дна позволяет?
Щербак хмыкнул.
– Вот и проверишь. А ты что же думал, будешь командовать да отдавать приказы и ждать от курсантов их выполнения? Нет, брат. Ты сам, на своем примере, покажи, где, что и как. Когда я служил инструктором– водолазом на Балтике, мы именно так и поступали.
Мамаев глянул ему в глаза. Нехорошо глянул: дерзко, без всякого почтения к начальнику.
– Я знаю боевой устав и служебные инструкции, товарищ капитан второго ранга! И намерен четко им следовать. Прежде чем что-либо требовать от курсантов, я отработаю с каждым из них все учебные вопросы. Все до единого. Даже не сомневайтесь.
«Ишь, сколько гонора. И глядит волком. Ничего, на словах мы все как на роялях. А вот каков ты в деле, мы еще посмотрим. И сделаем выводы».
Изучив учебный план и выписав что-то к себе в тетрадочку, Мамаев ушел. Когда за ним закрылась дверь, Щербак снова потянулся к лежащей в сейфе заветной фляжке. У него опять испортилось настроение.
А Игорь вернул в секретную часть полученную перед визитом к Щербаку рабочую тетрадь, которую, за неимением личного сейфа, полагалось сдавать, и отправился на поиски своего нового жилища.
От штаба вдоль берега озера вела утоптанная дорожка, которая упиралась в ворота еще одного КПП. За воротами виднелась штурмовая полоса, отрытые в земле дзоты и хорошо знакомые Игорю по прошлому месту службы бетонные бункеры. Очевидно, это был береговой полигон. Игорь лишь мельком взглянул на полигон – его манило озеро, простирающееся до гряды скалистых сопок на горизонте. Спокойная вода отливала серебром в лучах заходящего солнца. Но, прежде чем отправляться к озеру, нужно было хотя бы забросить в комнату вещи.
Между жилым сектором военного городка и полигоном была выстроена курсантская казарма – одноэтажный щитовой барак с двумя входами. Ближайший к ней жилой дом предназначался для инструкторов. Игорь вошел внутрь. Узкий коридор, заканчивающийся общим туалетом, душевой и умывальником, и четыре двери, ведущие из коридора в жилые комнаты. На одну из них кто-то уже повесил табличку с его фамилией. Что ж, предусмотрительно. Игорь распахнул дверь, но, прежде чем войти внутрь, остановился на пороге, осматривая свое новое жилье. Комната была небольшая, но уютная и обставленная всем необходимым. Возле двери платяной шкаф, достаточно просторный, чтобы повесить и форму, и гражданскую одежду, дальше кровать, заправленная солдатским одеялом, с тумбочкой в изголовье, над кроватью книжная полка, два стола: письменный и журнальный, и столько же стульев. Вся мебель казенная, но добротная, и самое главное – новая. Что особенно понравилось Игорю, так это стоящий на письменном столе полевой телефон. На балхашской базе телефон имелся только на посту у дежурного по общежитию. К тому же неженатые офицеры жили в комнатах по двое, так что жилого пространства здесь было больше. Он поставил сумки и рюкзак на пол, прошелся по комнате до окна и обратно – пол не скрипел, потом заглянул в шкаф. На одной из полок для одежды стоял керосиновый фонарь «летучая мышь». Понятно, в жилом городке перебои с электричеством. Ну, это не самое страшное. Игорь закрыл дверцы шкафа, на несколько секунд задумался, не переодеться ли в повседневную форму или в гражданку, но решил не терять времени и отправился на берег в парадной форме.
Идти пришлось по песку, и Игорю стало жаль начищенные до зеркального блеска парадные туфли, которые уже через несколько шагов запылились. Он снял их, закатал брюки и дальше пошел босиком. На берегу никого не было, так что можно было не опасаться, что кто-нибудь заметит столь грубое нарушение формы одежды. Дойдя до линии мокрого песка, Игорь остановился. Вблизи вода уже не казалась серебристой. Ее цвет скорее напоминал блеск оружейной стали. Или это произошло из-за того, что за то время, пока он осматривал свою комнату, солнце опустилось чуть ниже.
Теперь он мог как следует рассмотреть озеро. Оно оказалось вовсе не таким большим, как он сначала вообразил. Озеро напоминало правильный эллипс, вытянувшийся с севера на юг. Ни заливов, ни тянущихся вдоль берега песчаных кос. В длину километров шесть, может быть, чуть больше, и около четырех в ширину. Северные берега представляли собой скалистые сопки. У Игоря сложилось впечатление, что их обрывистые каменистые склоны уходят прямо под воду. Склон ближайшей сопки пересекала глубокая впадина, протянувшаяся от плоской, будто срезанной ножом вершины до самого берега. Причем если вершины других сопок густо поросли лесом, то на этой, как и на рассеченном впадиной склоне, Игорь не заметил ни одного деревца. Зато на других берегах шумела настоящая тайга. Правда, левее военного городка и дальше, на западном берегу, стена леса не была сплошной. Где-то там должно находиться устье судоходной реки, по которой пришли на озеро водолазный бот и два быстроходных катера, пришвартованные к недавно отстроенной пристани, а также баржа с низкой осадкой, стоящая на якоре в пятидесяти метрах от берега.