По мере того как углубляется понимание опасностей, с которыми связано наделение властью, и усиливается потребность в том, чтобы сделать тех, кто ею облечен, уязвимыми, быть может, наступает время воестановить авторитет Советов по охране детства и Советов по борьбе за трезвость, которые существуют в больпшнстве скандинавских стран. Мы снова имеем дело с колебаниями маятника: от резкой критики этих советов мы вновь возвращаемся к ним! Но это стремление к иному типу организации, нежели тот, который существует сегодня. Фактически это должна быть форма, значительно более близкая к подлинному замыслу законодателей и лишь слегка измененная с учетом имеющегося сегодня опыта и специфики конкретной страны, в которой она существует. Эти новые советы нельзя отдавать на откуп так называемым спасителям детей (Платт, 1969). Мы уже имеем опыт. Мы укомплектуем их людьми, которые равны нам. Никто из этих людей не должен обладать властью. Сейчас мы лучше осведомлены о парализующем влиянии власти на социальные системы. Обладающие должным авторитетом советы не должны состоять из чиновников. Они должны состоять из участников, а не правителей. И последнее, но важное условие для того, чтобы советы функционировали с пользой, — им придется действовать в совершенно новой обстановке. Указанные советы возникли в обществе, где важным фактором жизни была бедность. Спасители детей, действовавшие в прошлом веке, вероятно, подвергались бы меньшей критике, если бы их деятельность оценивалась в соответствии с их временем. Теперь мы живем в обществе, которое является обществом всеобщего благоденствия в том смысле, что удовлетворение основных социальных потребностей в значительной степени очита-ется само собой разумеющимся.
10.4. Взаимозависимость
Социальные системы дорожат людьми, без которых они не могут существовать. В. Голдшмидт (1954) сделал полезное дело, описав после второй мировой войны первое «некарательное» уголовное право — уголовное право Гренландии (или «земли людей», как называется этот остров после того, как он приобрел некоторую независимость от Дании). Это право представляет собой попытку кодифицировать традиции и обыкновения эскимосов. Важным моментом, который подчеркивает в своей работе В. Голдшмидт, является стремление к поддержанию мира, а также ограничения, имеющие целью сохранить членов сообщества. Нельзя создавать положение, при котором хороший охотник может потерять уважение общины, потому что в результате община может потерять человека. Поэтому она должна прибегнуть к другим средствам.
Э. Дюркгейм (1893) предлагает различать общества, основанные на органической солидарности, и общества, основанные па солидарности механической. Ои обнаружил органическую солидарность в обществах с развитым разделением труда. Здесь члены общества зависят друг от друга; они обмениваются услугами и тем самым осуществляют взаимный контроль. Противоположность этому представляет общество равных, где люди связаны друг с другом в силу сходства. Дюркгейм считал, что это общество основано на механической солидарности. Согласно Дюркгейму, по мере модернизации общества движутся от механической солидарности к органической и их карательная политика смягчается.
Я во всем могу согласиться с Дюркгеймом, кроме последнего утверждения. Концепция Дюркгейма фактически продукт французской урбанистской культуры. Он с одобрением приводил слова о том, что если вы видели одного индейца, то тем самым вы видели их всех, тогда как в цивилизованном обществе два индивида — это, несомненно, разные люди. Этот предрассудок, вероятно, сделал его слепым к разнообразию, существующему внутри маломасштабного общества, а также к проблемам контроля внутри большого общества. Поскольку он полагал, что маленькое «примитивное» общество состоит из равных людей, он не видел серьезных причин для обмена услугами. Но в таком случае он упускал из виду то, что могло бы служить для него наилучшим примером органической солидарности: маломасштабное общество со множеством, взаимных зависимостей, в котором участники взаимо-, действия незаменимы. Здесь органическая солидар-, ность достигает, можно сказать, своего максимума, и, это также дает сторонам возможность осуществлять взаимный контроль. В большом обществе условия для солидарности в большей степени ограничены, поскольку люди легко могут поменяться ролями. Мы можем купить их на рынке труда, а остальных использовать как объекты причинения боли.