Под неофициальной экономикой я понимаю нечто отличное от того, что И. Иллич (1981) назвал теневой работой. По Илличу, теневая работа — это то, что следует делать, чтобы поддерживать занятых в производстве в рабочем состоянии. Так, жена должна поддерживать мужа в таком состоянии, чтобы он мог идти на фабрику. Но Иллич противопоставляет теневую работу местным или «народным» ценностям. А это уже ближе к моей теме. Официальная экономика, какой мы ее знаем — экономика заработной платы, налогов, безопасности труда, трудового договора и всех других правил, завоеванных на протяжении столетий борьбой трудящихся за своп права, — становится нереальной для все большего числа западных рабочих. Завод переводится в Южную Корею или Таиланд, п западный рабочий оказывается в положении, тревожно напоминающем его далекое прошлое.
Эта новая и в то же время очень старая ситуация не может не иметь последствий для социальной организации и тем самым для социального контроля. Ситуация такова, что, как отмечает, в частности, Пэл (1980), некоторые группы, занимающие в структуре старого индустриального общества неблагоприятное положение, могут неожиданно получить известное преимущество. Те категории, или страты, которые наиболее успешно сопротивлялись приобщению к системе ценностей промышленного капитализма, быть может, в состоянии легче пережить трудности, создаваемые на долгую перспективу растущей безработицей.
Пэл выделяет три группы безработных, начиная с той, которая может получить наибольшее преимущество.
1. Те, чье мастерство и услуги пригодны для продажи или обмена и кто знает местные условия и располагает контактами, обеспечивающими доступ к неофициальным рынкам.
2. Те, у кого мало — или совсем нет — пригодных для продажи навыков либо изделий, но кто имеет связи или располагает ресурсами, чтобы приобрести необходимые навыки либо оборудование.
3. Те, кто не обладает ни мастерством, ни навыками, ни ресурсами для вклада в неофициальную экономику. В терминах более традиционной системы стратификации лица, находящиеся в таком неблагоприятном положении, могли бы занять средние ступени социальной иерархии, стать мелкими буржуа, обладающими некоторой квалификацией, необходимой для выполнения канцелярской, мелкочиновничьей или административной работы, а также отличающимися мобильностью в плане как территориальном, так и социальном. Они не имеют ни доступа к общинным ресурсам, ни достаточных доходов, чтобы этот доступ приобрести.
Другими словами, за членство нужно платить. Если официальная экономика и дальше будет деградировать, членство станет необходимым условием выживания. Мы снова оказываемся в положении, в котором всегда пребывало большинство человечества, — в положении, когда причастность, доверие, общность средств существования, взаимпая зависимость становятся главными элементами жизни. Это именно те условия, при наличии которых юстиция причастных может функционировать наилучшим образом.
11.5. Юстиция для слабых
Как в этом случае обстоит дело со слабой стороной, чьи права не получают защиты? Забитые жены, интересы которых не осмеливается отстоять община; представители меньшинств, встретившиеся с предрассудками в местной клинике, в помощи которой могут нуждаться в будущем члены общины; семьи, где постоянно слышится плач детей, но в дом которых никто не решается войти, дабы не нарушить неприкосновенность жилища. Не сделает ли юстиция причастных слабую сторону еще более слабой, чем сегодня?