Эта книга и эти идеи представляют собой важный вклад в понимание человеческого поведения вообще и преступного поведения в особенности. Они отражают основное направление мыслей в современной криминологии. Особенно это касается объяснения того, как преступник превращается в аутсайдера и инсайдера, члена группы. Подчеркивая то обстоятельство, что девиантность есть следствие определения, даваемого другими людьми, интеракционистская школа оказалась в состоянии лишить позицию девианта ее своеобразия и тем самым распознать общие элементы девиантных и всех остальных культур. Это сделало ясным также тот факт, что превращение человека в девианта происходит таким же образом, что и приобретение любого другого статуса в обществе. Интеракционистский подход оказывает громадную помощь ученому, если он хочет войти в положение девианта и понять, как сам девиант переживает эту ситуацию.
3. ОГРАНИЧЕНИЯ, СВОЙСТВЕННЫЕ ИНТЕРАКЦИОНИСТСКОМУ ПОДХОДУ
Существуют, однако, и другие проблемы. Интеракционистский подход проливает свет на основные свойства микрокосмоса преступности. Но он оставляет в стороне макрокосмос. Он существенно способствует пониманию преступника, но не может оказать такую же помощь в понимании преступления. Это в основном социально-психологический подход, и поэтому он ничего ас дает нам, когда мы сталкиваемся с некоторыми классическими проблемами преступности и социальной структуры.
Конкретно речь идет о трех главных проблемах.
3.1. Проблема морали
Интеракционистская школа подчеркивает сходство между отклонением и нормой, между преступлением и i ^преступлением. Но мы-то хорошо знаем, что это разные вещи. Интеракционистская школа представляет мир таким образом, что все виды деятельности имеют одинаково законный характер. Это, быть может, естественно для теории, возникшей в Чикаго. В своей очень интересной работе Э. Гулднер8 говорит:
«Поскольку в Чикаго — городе, где с первых же лот его существования гнездятся пороки, — коррупция со временем начала восприниматься как нечто само собой разумеющееся, а в «реформаторе» распознали энергичного ловкого человека, который делает карьеру своими собственными методами, то стало ясно, по крайней море второму поколению чикащев, что респектабельное общество готово защищать и прощать преступления и девиантность. Не питая «иллюзий» относительно настоящего и не возлагая «надежд» на глубокие перемени, чикагцы не верили в моральное превосходство «респектабельных» и могли считать мир «девиантов» не периферией, а просто более замкнутым социальным миром. Темные дела — всего лишь особая разновидность коммерции. И если молодые представители чикагской школы не выражали морального негодования но поводу коррумпированности респектабельного общества, если это было их способом приспособления к существующему положению, они могли также без угрызений совести — правда, пройдя через некоторые испытания — приобщиться к ночному миру девиантов. Для более молодого поколения чикагцев изучение девпантного мира было образом жизни, средством «выйти в из респектабельного общества с его очевидным лицемерием. Для них девиантный мир был если не
«домом», то, во всяком случае, тем местом, где они действительно жили. Таким образом, они могли постичь его на основе своего собственного девиантного прошлого» (с. XIII).
Такой подход обнаруживает некоторые принципиальные достоинства и недостатки интеракционистской теории. Преступление постигается изнутри. Но, находясь внутри, мы теряем возможность увидеть преступление как особое явление. Ни одно общество не представляет собой Чикаго, и даже Чикаго, по всей вероятности, совсем не всегда только Чикаго...
Одна из принципиальных особенностей интеракцио-нистского подхода — моральная слепота. Мир, постигнутый в девиантном обществе, представляется похожим на него. Этот подход был освободительным для криминологов, работающих в негибком обществе, традиционно придающем особое значение различию между добром и злом, между преступлением и непреступлением. Но имеет место и реальное освобождение. Мы не можем уйти от старых проблем. Некоторые поступки в условиях конкретных обществ представляют собой зло. Они должны быть поставлены под контроль. Преступление не может быть модернизировано и признано несуществующим. Интеракционисты помогли нам понять преступника и то обстоятельство, что в этом феномене, нет ничего необычного, но преступление от этого не исчезает и должно находиться под контролем. Мое понимание преступника не исключает моего желания контролировать его.