5. ВОЗМОЖНОСТЬ РЕФОРМ
Мы надеемся, что на этой общей основе можно лучше понять, какие возможности и какие препятствия существуют на пути проведения реформ. Позвольте мне начать с вопроса о традиционной преступности.
5.1. Контроль над традиционной преступностью
Большая часть того, что нужно сказать, уже сказана. Если преступность отражает социальные условия, то именно на эти условия следует обратить внимание, чтобы действительно повлиять на события. Но при этом следует ясно осознавать все препятствия, существующие на пути реформ в сфере борьбы с преступностью. Совершенно неверно считать, что только зло порождает зло или что преступность — порождение темных сторон жизни общества. Преступность отражает также и такие условия, которые многие считают благом. Вернемся к феномену крупных объединении, внутренней дифференциации, свободы от принуждения. Нарушения закона в значительной мере должны рассматриваться как часть цены, которую нам приходится платить за то, каким образом мы организуем все наши социальные системы. И мы не организовались бы именно так, если бы не имели к тому оснований. Во всяком случае, есть люди, которым подходит принятая модель.
Это, вероятно, основная причина того, почему тратится так много энергии на обсуждение симптомов преступности в дебатах по поводу реформ в области борьбы с ней. Если нарушения закона можно сдержать посредством сдерживания нарушителей, то мы можем сразу убить двух зайцев одним выстрелом. Это значит, что мы можем сохранить нашу основную социальную структуру и в то же самое время избежать платы за такое устройство общества. Этот путь особенно заманчив, так как расходы на лечение одних только симптомов должны нести те социальные группы, которые довольно далеки от большинства из нас.
Будучи криминологами, мы, однако, знаем, что нет надежды добиться сокращений преступности, концентрируя внимание на задержанных преступниках. Огромное число исследований по вопросам эффективности различных видов санкций приводит к выводу, имеющему принципиальный характер: в воздействии, которое санкции оказывают на преступников, нет существенных различий. Совершение — либо несовершение — нового преступления определяется не мерами, направленными на исправление, а другими факторами. Преступник может выполнять важную функцию в качестве индикатора проблем, созданных определенной социальной структурой. Но нет совершенно никаких оснований предполагать, что мы можем в сколько-нибудь значительной степени повлиять на преступность в обществе нашего типа посредством особенно искусного воздействия на преступника.
Значение имеют те решения, которые затрагивают общие вопросы социальной организации общества. Парламент в большей степени может повлиять на характер насильственной преступности в будущем, когда он решает вопросы индустриализации, чем тогда, когда он решает вопросы совершенствования полиции и тюрем. Политические решения, побуждающие людей скапливаться в городах, сильнее воздействует на распространенность насилия, нежели щедрое предоставление средств на возмещение ущерба, уже причиненного другими решениями. Преступления, совершаемые молодыми, эффективнее предотвращаются приобщением молодежи к повседневной жизни, чем путем увеличения числа специальных учреждений для них -• от школ до тюрем. Причастность лучше лечения, но полезнее всего было бы ликвидировать оба явления, а также и понятие «молодежь» и рассматривать лиц этого возраста как обычных людей. Однако это причинило бы вред и промышленности, и взрослым. И в результате мы снова оказываемся в неприятной ситуации, когда расходы на проведение реальных реформ следовало бы возложить на те привилегированные слои, которые достаточно могущественны, чтобы не платить.
Таково положение в тех сферах, где надлежит сделать жизненно важный выбор. Именно с учетом базовой организации общества и его структуры должны обсуждаться вопросы уголовной политики. Величина и характер преступности — это политический вопрос. Уголовная политика значительно теснее связана с «реальной» политикой, чем нам, так называемым экспертам, - хотелось бы думать. Нет особых оснований ожидать, что общество, в котором частный капитал определяет основные направления развития, получит какие-либо возможности для изменения теперешней преступности. Но с другой стороны, нет особых оснований полагать, что другие политические системы, в которых также имеют место такие важные феномены, как крупные объединения, высокая степень разделения труда, отсутствие тотального контроля, придание максимального значения материальным благам в сочетании с неравенством распределения, будут в какой-то степени лучше. Исключение может составлять система с необычайно- сильной единой идеологией. Но тогда закрадывается сомнение, может ли сохраниться такая общая идеология, несмотря на появление указанных выше феноменов. В системах как того, так и другого типа будут встречаться активные сторонники продолжения нынешнего процесса бурной, превосходящей всякое воображение индустриализации, сопровождающегося ростом официально регистрируемой преступности в качестве