3. ПОЛЕЗНА ЛИ ВЗАИМНАЯ ОСВЕДОМЛЕННОСТЬ?
Лично я обожаю секреты. Некоторые сведения обо мне предназначаются только для меня. И большинство из нас придерживается того же мнения. Не очень хорошо, если все обо всех становится известным всем. Вместе с тем недостаточная осведомленность граждан друг о друге — преднамеренная либо случайная — также создает определенные трудности.
Задача состоит в том, чтобы найти золотую середину, на этот раз между информацией, сообщаемой другим, и тайной. Плохо, когда в обществе нет секретов. Общество же, в котором нет обмена информацией, невозможно. Такое общество, вероятно, побудило бы некоторых людей совершать преступления. Здесь все настолько очевидно, что нет необходимости останавливаться на этом вопросе. В этом случае увеличилось бы число деяний, признаваемых преступлениями. Но это уже не столь очевидно и поэтому требует некоторых пояснений. Сами по себе те или иные действия не являются преступлениями. Они признаются таковыми либо не признаются. Классификация действий зависит от типа социальной системы, в которой эти действия происходят. Некоторые социальные системы вырабатывают точные определения, тогда как другие ограничиваются более общими.
В сложных системах с минимальным обменом информации личного характера между участниками общения, по-видимому, имеет место тенденция применять для классификации поступков простые моральные категории. В небольших системах с большим объемом информации личного характера дело обстоит иначе.
В этом случае чаще прибегают к сложным моральным категориям. Другими словами, в системе, где люди мало знают друг о друге, применяются простые, часто дихотомические понятия для характеристики того, что произошло. В системе, где взаимная осведомленность достаточно велика, необходимы комплексные понятия, отражающие различные стороны явлений. Мы по часто склонны оценивать свои собственные доступки — или поступки наших детей — как преступления. Для этого мы слишком много знаем. Мы (или они) действовали в конкретной ситуации, и наше (или их) поведение вызывалось конкретными причинами. Мы понимаем эти причины во всей их сложности. Для нас самих или для тех, кто близок к нам, у нас есть своя система отсчета. В ней содержится так много сведений, оттенков, скрытого смысла, что термин «преступление» является слишком упрощенным. Однако поступки, совершенные неизвестными лицами — иностранцами, посторонними и т. д., — будут с легкостью квалифицированы (как это нередко случается в криминологии) как, например, кража, а не всего лишь как неправомерное заимствование или как, например, насилие, а не превышение пределов необходимой обороны. Посторонние будут чаще обвиняться в совершении преступлений. И преступлений будет больше. Для того чтобы сократить число деяний, квалифицируемых как преступления, придется сократить объем секретной информации в системе.
Мой предварительный вывод сводится к тому, что и в рамках современных обществ необходимы соседские отношения. Однако они испытывают здесь большие перегрузки. Я вскоре вернусь к вопросу об этих перегрузках. Отношения между соседями необходимо укреплять, чтобы их сохранить. И они могут быть также укреплены путем постановки специальных задач в сфере наших профессиональных интересов — в сфере социального контроля. Позвольте мне привести один пример. О пластмассовой утке.
4. КОНФЛИКТ ИЗ-ЗА ПЛАСТМАССОВОЙ УТКИ
Мне довелось наблюдать случай, имеющий существенное значение для обсуждаемой темы. Это был конфликт между двумя людьми. Они были соседями. Как это случается во многих хороших романах, завязка была мирной. Некий А жил в небольшом доме, при котором имелся сад. Так же обстояло дело и с Б. Иногда А приходилось работать по ночам, и, следовательно, он опал днем. У Б было четверо детей. Они играли в футбол. А не мог спать. Детям сказали, чтобы они играли в футбол в каком-нибудь другом месте. Большей частью они так и делали, но не всегда. А отобрал у них футбольный мяч, когда мяч попал к пемувсад. Он отобрал также несколько камешков, которые упади к нему на газон, и пластмассовую утку. Безобидные дела могут перерасти в серьезные, если их вовремя не пресечь, сказал А. Как сторонний наблюдатель, я подумал, что он говорил о поведении детей: о том, что важно пресечь детские шалости, чтобы они не переросли в серьезные правонарушения. Так я себе все это представлял, пока не услышал, что говорит по этому поводу В. По его словам, дело дошло до столкновения и он буквально боится своего соседа. Все свое свободное время А проводит, наблюдая за поведением детей Б. Это вполне нормальные дети. Естественно, что они играют в саду. Б опасается, что А причинит физический вред детям или ему самому. Наблюдая за А, я понял, что и он испытывает беспокойство.