Критические отзывы в прессе были самыми разнообразными — от восторженных до уничтожительных. Но читатели проявили неожиданное рвение — и уже через два месяца стало готовиться американское издание "Товарищества Кольца". Толкин несколько задержался с написанием "Приложений", и поэтому третий том не был опубликован в обещанные читателям сроки, и издательство "Аллен и Анвин" было завалено негодующими письмами: ведь Толкин и Анвин в "лучших" традициях многосерийных бульварных детективов оставили героев, а вместе с ними и читателей, в страхе и неизвестности в логове паука на лестнице Кирит Унгол. Ясно было, что успех книги намного превосходит ожидания.
Толкин стал получать много восторженных писем, среди которых попадались потрясающие сюрпризы: например, письмо от настоящего Сэма Гэмджи, который книгу не читал, но прослышал, что его имя где-то сильно прославилось. Толкин был в восторге и отправил мистеру Гэмджи в подарок все три тома "Властелина Колец". После этого он сказал своим домочадцам, что со страхом ожидает письма, подписанного "С.Голлум". Этому ответить было бы потруднее.
Оксфордские коллеги Толкина восприняли его писательскую славу снисходительно. Его напряженный труд над книгой, естественно, отвлекал его от занятий наукой, и это не осталось незамеченным. После опубликования романа ему сказали: "Ну вот. Теперь мы знаем, чем вы развлекались все эти годы. А теперь неплохо было бы и делом заняться." Толкин немедленно "занялся делом", и через два дня после выхода в свет третьего тома прочитал в Оксфорде доклад о кельтских элементах в современном английском языке.
(Надо отметить в скобках, что сейчас имя Толкина окутано в Оксфорде невероятным почтением. Льюис Кэррол и Рональд Толкин — две величайшие гордости оксфордцев. Жители города считают — и, возможно, не без основания, — что в другом университете невозможно было бы появление таких оригинальных писателей. Все "толкиновское" и "кэрроловское" тщательно сохраняется и с пиететом демонстрируется всем гостям Оксфорда. Например, в университетском ботаническом саду есть "любимое дерево Толкина", о чем сообщает специальная табличка. Но это — в скобках.)
Начиная с 1955 года стали появляться первые переводы "Властелина Колец". Сначала было подготовлено голландское издание. Толкин внимательно прочитал перевод и отверг все попытки перевести собственные имена. В результате он оказался доволен голландским изданием, но зато его страшно расстроил шведский перевод. Толкин хорошо знал шведский язык и нашел перевод неадекватным. Особенно его возмутило предисловие переводчика, где книга адресовалась детям младшего возраста и интерпретировалась как аллегория современной политической ситуации. После авторского протеста предисловие было отвергнуто.
История отношения Толкина к переводам его книг должна была бы насторожить тех, кто взялся за перевод "Властелина Колец" на русский язык. Но, судя по всему, переводчикам "Хранителей" этот факт биографии Толкина известен не был.
В течение двух-трех лет "Властелин Колец" был переведен на все основные европейские языки. Издательство "Аллен и Анвин" получило большой доход, а автор книги — щедрые гонорары и массу лестных отзывов со всего мира. Стены американских университетов покрылись надписями: "Да здравствует Фродо!", "Гандальва — в президенты", "Вперед к Средиземью" и т.д. Появились первые литературоведческие работы, было образовано Толкиновское Общество, стали открываться фан-клубы его поклонников, которые собирались на "хоббитские пикники", где ели грибы, курили трубки и пили сидр, и на маскарады, где все одевались в костюмы героев "Властелина Колец". Автору бестселлера пришлось туго: его искали шустрые журналисты и телевизионщики со всего мира. Семидесятилетний Толкин встречал их ворчливо-иронично, но мог и прогнать. Тем не менее в 1968 году Би-Би-Си сделала телевизионный документальный фильм "Толкин в Оксфорде".
Мастеру это порядком надоело. Он не мог понять, почему те, кто любит его книги, так беспардонно обращаются с ним самим? "Аллен и Анвин" взялись отвечать на письма его поклонников. Но у него уже появился телефон, номер которого значился в оксфордском университетском справочнике, и какой-нибудь пламенный поклонник из Америки мог позвонить среди ночи, испытывая такое непреодолимое желание поговорить с самим Толкином, что напрочь забывал о разнице во времени. Журналисты заглядывали в окна, пытаясь сделать фотографии прямо через стекло.