А древнейшему мастерству великих новгородцев мостить улицы Московия так и научилась, так и ходили по уши в грязи в своем Замоскворечье. И сегодня в огромной Московии, одной шестой суши, дороги строить так и не научились. Зато Великий Новгород с его древнейшей культурой стерли практически с лица земли.
И еще об одном курьезе историческом хочу сказать. Новгород–Северский расположен в Черниговской области на Украине, то есть на глубоком юге от Новгорода Великого, который и должен быть не только первым, но и Северским по идее, если в те времена не путали стороны света. Притом Новгород–Северский был столицей Северского княжества. Если северский не от севера, то от чего же? Ведь в те времена не говорили «северный», слова такого не было. Если покопаться, много смешного и фальшивого тут можно найти. Да недосуг мне, надо к Попову возвращаться.
Гусев: Иногда говорят, что последние пятнадцать лет были периодом отсутствия стратегии.
Попов: Это не так. Стратегия была. И состояла она именно в том, что отрицалась сама необходимость стратегии. Другими словами, это была стратегия стихийности. Стратегия стихийности привела к многим неудачным итогам и политики перестройки Горбачева, и десятилетия ельцинских реформ. Наши доморощенные теоретики рыночной экономики доказывали, что рынку нужна свобода, что ему и чужда, и вредна стратегия как наиболее выраженная форма регулирующей деятельности государства. Рынок, мол, без всякой стратегии, автоматически все сделает сам. А нашим начальникам остается пользоваться своими привилегиями — сидеть с открытыми ртами и, как Пацюку из гоголевской повести, глотать прыгающие к ним из миски галушки. Но ведь есть современный опыт развитых стран, которые усиливали действия рыночных механизмов активностью государства. Государство может работать именно как партнер рынка. Мы помним сказку Пушкина, в которой Гвидон, посаженный в бочку вместе с матерью, упрашивает волну: «Не губи ты наши души, выплесни ты нас на сушу!» Гвидон не очень–то рассчитывал на стихийность и просил о вмешательстве.
Совсем обезумел, что ли? Ведь «волна» — это и есть стихия, Гвидон ее и просит, чтобы она, «стихия» спасла от произвола людской власти, посадившей Гвидона в бочку. Ни дать ни взять нашкодивший лакей. Гаврюша, ведь государство по–твоему и поступало не только 70 лет кряду, при коммунистах, но и с 16 века. И что вышло? Забыл что ли, как на Межрегиональной группе пел? Правда, еще до того как предложил узаконить взятки чиновникам.
Гусев: Если даже одну бочку с двумя душами нельзя доверить стихии, то что можно сказать об огромной стране с десятками миллионов граждан и при этом в сложнейший период ее истории?
Попов: Еще две тысячи лет назад Сенека сказал: «Если не знаешь, куда плыть, то никакой ветер не будет попутным!» И мы на собственном опыте, разбивая лбы, убедились, чем оборачивается отсутствие стратегии в экономике. Что значит жить без стратегии — увидели люди, которые не раз терпели многие лишения в прошлом и готовы и сегодня многое вытерпеть — если только будет ясно, когда и каким путем будут преодолены сегодняшние тяготы. Что значит жить без стратегии — хорошо знает молодежь, которой очень трудно определить свое будущее без знания перспектив страны и государства. Что значит жить без стратегии — знают и наши предприниматели, которых в первую очередь зигзаги политики в условиях неопределенности толкали все эти годы и к отказу от инвестиций, и к экспорту за рубеж весомой части их накоплений. Видим мы и то, чем обернулось отсутствие стратегии для самой бюрократии, которая стала жить по схеме «после меня хоть потоп».
Господин Попов, не передергивайте карту, это шулерство, не меняйте под столом «шестерку» на «туза»! Это подло, за это подсвечниками по голове бьют! Наши то люди, все без исключения, имеют стратегию, только она в корне отличается от стратегии их государства. Им надо посадить картошку, выкопать погреб, вырастить детей и не пустить их в нашу сумасшедшую армию. Вот их стратегия. А у их правителей совершенно иная стратегия: заморить народ голодом, чтобы от изнеможения не восстал, отправить его рыть идиотские каналы, чтобы ему некогда было думать о своей стратегии, и «забрить» в армию на страх всему миру и гражданским остаткам его самого, народа этого. И только не упоминайте, пожалуйста, предпринимателей. Они почти все к народу никакого отношения не имеют. Это выродки народные: украл и побежал в Европу пропивать. Нигде в мире нет такого, чтобы внешние государственные инвестиции были больше частных внутренних. А у нас именно так.
Гусев: В свете и исторического опыта страны, и опыта последних лет обоснован вывод: России необходима долгосрочная стратегия. В чем, как вам кажется, должны состоять ее исходные целевые установки?
Попов: Целью, на мой взгляд, должно стать сохранение России в постиндустриальном мире XXI века в качестве одной из ведущих мировых держав. Или Россия останется великой державой, или она не сохранится, превратившись в ряд русскоговорящих государств. Далее — я думаю, что главной целью долгосрочной стратегии является увеличение численности наших народов, и в первую очередь русского народа. Не имеет смысла строить дом, если в нем не будет жить сам строитель. Не имеет смысла засевать поле, которое будет убирать не сам пахарь.
Господин Попов, это ведь не цель, а пожелание Манилова, не сегодняшнего, а гоголевского, из «Мертвых душ». Цель может быть поставлена, если разработаны и имеются в наличии средства для ее достижения. Тогда это цель, в противном случае — это маниловщина. «Ведущая мировая держава», президента которой не на все заседания «семерки» пускают. Его и пускают только потому, что заржавленные наши ракеты могут вдруг начать спонтанно взрываться. Чтобы узнать, сколько там коррозировать им осталось? А потом без нашего президента договориться, что же в этом случае им делать? И давать или не давать нам денег? Более щепетильный человек давно бы со стыда сгорел, а наши еще чванятся, как бояре в 16 веке, о которых слова иностранцев я уже неоднократно приводил. Гитлер, помнится, тоже очень о численности народа заботился, для войны. И Сталин. Аборты запрещали. Я в другом месте еще поговорю о размножении рабов, в разделе «животноводство».