которую превратился день. Она все еще не обедала.
Чувствуя себя счастливее, она открыла холодильник и вытащила немного сыра и банку с
гарниром, с которыми можно сделать бутерброд. Открыв крышку банки, она снова вспомнила о
Тобиасе Стоуне; она лежала в корзине с рождественскими подарками, которую он ей прислал.
Когда ему было не все равно.
Глава 2
Он должен был выбираться из этой ямы, которая была шириной с кратер.
Тобиас встал со стула и безучастно смотрел из окон от пола до потолка своего
двухуровневого дома на Парк-Авеню. Он потирал лицо, пока рассматривал варианты выхода из
категории полного де**ма, в которой он оказался.
Как, черт возьми, он собирался выбраться из этого?
Ему предстояла битва. Загладить свою вину перед Саванной Пейдж будет более чем
сложно, если не чертовски невозможно, особенно когда женщина не давала ему шанса. Но он и
раньше выбирался из затруднительного положения, и сделает это снова.
Когда он утром видел ее, когда она сказала ему, что ей нужно с ним поговорить, он
предположил, что она хотела обсудить более личные вопросы. Она была застенчивой, почти
нерешительной, когда подошла к нему, и принятие желаемого за действительное заставило его
поверить, что она пришла поговорить об этом.
Ни в коем случае он не был готов к просьбе, которой она поразила его, и его мгновенно
охватил гнев, он не смог сдержаться. Затем, в конце дня, когда он, наконец, нашел уединение в
своем кабинете, появился Матиас и доставил бомбу: что Джейкоб был болен и в больнице. Тогда
Тобиас и обнаружил истинную причину, по которой Саванна пришла к нему.
Обнаружив свою ошибку, он не мог сосредоточиться, не мог думать и не мог работать.
Позволить своим эмоциям выйти из-под контроля так, как с Саванной, было опасно, и он не
привык к этому. Но ее просьба была настолько неожиданной, что его совсем сорвало. Будучи
всегда начеку для людей, желающих и ожидающих от него чего-то, Тобиас среагировал на нее, как и на любого с нежелательной просьбой о деньгах.
Но теперь он увидел, что его паранойя, а также его чувства к ней ослепили его суждения и
заставили его сделать неправильный вывод. Он должен был знать лучше. Саванна Пейдж не
была такой женщиной.
Конечно, он отправился ее искать, чтобы извиниться перед ней, чувствуя себя виноватым и
преследуемым выражением ее лица и тем, как ее тело, казалось, сжалось под тяжестью его
суровых слов. Видел ущерб, который нанес ей, оставшийся горьким привкусом, от которого не
мог избавиться. Но когда он пришел к ней в офис, нигде ее не нашел. Бриони сказала ему, что
она, вероятно, ушла на обед.
Его день постепенно ухудшался. Одна чертова встреча за другой, высасывали его душу и
выпивали его досуха. Как, черт возьми, они должны были привлекать новых клиентов и
находить новые компании для инвестиций, если они тратили столько времени на анализ мелочей
каждого решения?
Он отошел от окон и направился в свою современную кухню. Экземпляр «Уолл-стрит
джорнэл» лежала на одной из белых столешниц вместе с некоторыми документами, которые он
просматривал.
Он пытался читать, сосредоточиться на чем-то другом, но не мог. Он не мог думать ни о
чем другом, и теперь, когда время приближалось почти к десяти часам вечера, он сходил с ума, все еще думая о ней и о том, что он сделал. Гордая, независимая и несгибаемая женщина, такая
как Саванна, должно быть, была в отчаянном положении, чтобы прийти к нему за деньгами.
Он перечитал доклад, который Людвиг, его доверенный начальник службы безопасности, подготовил и оставил ранее. Он обращался к Людвигу, когда ему нужна была информация и
мужчина всегда ее находил. У Саванны Пейдж были денежные проблемы – не слишком крупные
– 10,000$ на кредитной карте и счет в больнице всего на 3500$. С этим придурком бывшим
мужем по уши в карточных долгах, она не могла получить от него никакой помощи. Двадцать
восемь лет, скоро исполнится двадцать девять, через три недели, она была единственным
кормильцем для Джейкоба Сэмюэла Пейджа.
Он должен был все исправить, пока не стало слишком поздно. Неважно, как он это сделает, важно то, что он это исправит.
Единственный способ сделать это – прийти к ней домой. Он думал об этом с тех пор, как
вернулся домой, но идея казалась настолько нелепой, что он отодвинул ее на задний план.
Однако, три часа спустя он все еще думал об этом.