Все мысли разом куда-то улетучились. Пальцы их переплелись, дыхание смешалось… В томном ритме музыки он, как бы случайно, легко касался ее, поглаживал предплечья, талию, обнаженную спину Ирины… его прикосновения обжигали. Она вдруг на каком-то инстинктивном уровне поняла, что становится ведомой в его руках, тесно прижимаясь к нему в этом горячем объятии, и что ей нравятся его прикосновения, и хочется их еще… и позволить ему большее..
Было также что-то очень яркое между ними — она словно кожей почувствовала накал эмоций Максима и силу, и сладкое томление его сдерживаемой страсти.
Затянутая в омут животных желаний, замирая от его близости, она сделала слабую попытку отвернуться, но он наклонился к ней еще ниже и потерся носом о ее нос. От интимности происходящего внизу живота приятно заныло, а в голове взвился целый рой бабочек… Ира заерзала в его руках, отчаянно надеясь, что он не почувствует ее состояния. Макс жадно вдыхал запах ее волос, и продолжал гладить, вызывая новые, абсолютно неконтролируемые ею вспышки жаркого желания в теле.
— Максим… — умоляюще прошептала Ира.
— Всем танцующим горько! — прокричал рыжий ведущий в микрофон.
Она не знала, как перестать танцевать с ним, и хотела продолжать этот танец. От страха и страсти одновременно, ноги ее подкашивались, но Максим держал бережно и крепко. Неужели он решится ее поцеловать?!
— Аркадий наверняка смотрит, — хрипло прошептал Макс, касаясь горячими губами ее уха, и посылая новые импульсы по всему ее телу, и раньше, чем она успела что-либо ответить ему — наклонился, целуя в губы.
Ира зажмурилась от его решительности — она не была готова терять контроль над собой, и плотно сомкнула губы.
Вначале поцелуй Макса был легким и невесомым — он нежно касался ее губ своими, будто изучая ее реакцию на него, всего несколько мгновений, а затем… скользнул рукой по ее шее, погрузил пальцы в волосы, отклонил голову и, захватив нижнюю губу Иры, стал прикусывать и облизывать ее, вынуждая приоткрыть рот — чем язык его немедленно воспользовался, проникая, углубляя поцелуй… Испытывая самый настоящий чувственный шок, Ира не сдержала тихий стон, не менее страстно отвечая ему какие-то мгновения, а потом вновь делая попытку отстраниться. Она растаяла и поплыла, как кусочек масла на раскаленной сковороде..
— Максим, хватит!
К счастью, музыка закончилась. С бьющимся сердцем, она почти бежала с танцплощадки, и радостно перевела дух только за столиком. Как ни странно, Аркаши нигде не было видно, когда она, чуть порозовевшая, искоса осмотрела зал. Максим бесшумно присел рядом.
Ира накладывала еду, не глядя на него, под громкий гул голосов и смеха приглашённых. Тамада что-то вещал, но у нее стучала кровь в висках — то ли от поцелуев, то ли от выпитого шампанского, и потому окружающие сейчас были просто фоном.
— Что тебе положить? — наконец отдышавшись, с любезной улыбкой спросила она, как ни в чем не бывало.
— Что-нибудь сладкое, — вкрадчиво ответил он, тоже улыбаясь, и добавил, — пойду, поздороваюсь с однокурсниками… много не пей. Ты мне ещё нужна трезвая…
— Да? Зачем я тебе трезвая?
— Если будешь пьяная… мне придётся нести тебя на руках, раздевать и укладывать в постель… ты готова?
Ира тонко улыбнулась, а затем наклонилась к нему, притянула к себе за лацкан пиджака и прошептала прямо в ухо:
— Настолько пьяной я не буду, не мечтай!
Он усмехнулся и ушёл — Ира видела, как несколько молодых мужчин тут же обступили его.
Вздохнув, она отдала должное печеночному тортику (он оказался весьма хорош!) и маленьким пирожкам с чем-то вкусным, размышляя, не подойти ли и ей к кому-нибудь из давних институтских приятелей… сколько прошло времени? Десять минут или двадцать, когда соседи ее по столику ушли танцевать, а на стул Максима грузно опустился Аркадий.
Ира вздрогнула, и застыла с пирожком в руках.
— У меня всего несколько минут, — заговорил он, не глядя на нее, — но я всегда знал, что должен сделать это.
— Сделать что?! — изумлённо спросила она.
— Извиниться, — невнятно пробормотал он, — я должен был сказать тебе о свадьбе! И, кстати, это не я послал тебе приглашение — я был в шоке, когда Анечка призналась что сделала это, мы даже почти поссорились.
— Почти?
— Да… она, видишь ли, очень открытый человек, ей хочется всех примирить, — он вдруг посмотрел на нее тем интимным, теплым взглядом, каким одаривал обычно в минуты близости или духовного единения между ними, — я очень хотел встретиться с тобой, покаяться во всем!