И, взволнованная, отвернулась, отталкивая его руки и пытаясь перевести все в шутку, отодвинуться. Макс наверняка многоопытный соблазнитель, напомнила она себе, осторожно! Не хватало еще лечь с ним в постель, испортить многолетнюю дружбу и потом, в ее случае, только застрелиться остаётся…
— А знаешь, — сказала она, — закажу-ка я себе равиоли, они здесь очень вкусные! Не хочешь?
Он опять смотрел странно, впрочем недолго, чуть прокашлялся и так же весело ответил:
— Я знаю это меню наизусть и почти все попробовал. Это детское кафе, равиоли здесь не могут быть плохими.
— Это не детское кафе, — немного сердито отозвалась она.
— Знаю, знаю… я просто дразню тебя. Классное кафе!
Посмеялись.
— Признайся, что соврал насчёт того, что приехал из-за Аркаши! — не выдержала Ира и выпалила, просто чтоб немного подпортить его ангельский образ спасителя, сразу после того как дополнила свой заказ официанту.
— Я приехал не из-за Аркаши, — с акцентом на «не» ответил он. В его устах слово Аркаша почему-то звучало издевательски, — давай уже ешь свои равиоли и поехали отсюда куда-нибудь!
Она снова рассмеялась:
— Хорошо тебе располагать своим временем, а мне завтра на работу к восьми! Тут бы выспаться хотя бы..
— Как, а ты разве не собралась плакать в подушку до утра?! Или это было вчера?
— Нет-нет, это письмо счастья я получила сегодня..
— Значит сегодня?
— Очень может быть, — Ира болтала с набитым ртом, изо всех сил, правда, стараясь выглядеть деликатно. С Максом было неожиданно легко.
— Тогда не хочешь ли поплакать на моем плече? Вдвоём, мне кажется, это приятней делать, чем в одиночестве..
«Ага, в постели ещё скажи», с ехидцей подумала она, а вслух спросила:
— Откуда знаешь, ты с кем-нибудь вот так плакал вдвоём?
— Не доводилось, но ради тебя готов попробовать!
— Ага, очень смешно. У меня трагедия, между прочим.
— Да я понял уже.
— Ты не смотри, что я ем за обе щёки, и сижу смеюсь, на самом-то деле мне хочется плакать!
— Ну да..
— Это правда! Я держалась весь день.
После ужина в «Колобке» Ира настояла на том, чтобы Макс отвез ее прямиком домой.
— Честно, устала очень, — сказала она, удобно откинувшись на сиденье его машины, — со мной все окей, спасибо за вечер. Так неудобно, что тебя оторвала от дел..
— Ирка, я тебе кое-что скажу, заранее прошу прощения, если жестко… Аркадий Нос — расчетливый подхалим и недостойный тебя человек! Я искренне рад, что вы наконец расстались. Я вообще не понимаю, чем он мог держать тебя возле себя целых семь лет.
Вот те на! Расстались наконец?! Расчетливый подхалим? Как это понимать?
— А как же вы дружили столько… — ошарашено заговорила она.
— Это он тебе сказал? Дружили? — Макс усмехнулся, — как бы выразиться потактичнее… с его стороны это было что-то вроде поклонения и постоянного поиска личной выгоды.
В салоне машины вдруг воцарилась тишина. Ира порадовалась про себя, что вокруг них полумрак, потому что почувствовала как краснеет. От эмоций. От стыда… она вспомнила, как Аркаша хвастал, что рядом с Максом сможет очень многое, надо только правильно подавать ему информацию. И… и еще много чего.
— Ну, возможно, это было не совсем так, — произнесла она медленно, не глядя на Максима.
— Или совсем не так, — с улыбкой перефразировал он ее, — да ладно, забудь о нем, посочувствуй лучше новой барышне!
— А откуда ты знаешь про семь лет? — спросила Ира еле слышно. Ее поразил не сам факт того, что он знает точный срок их отношений, а то, что в его глазах она, выходит, была дурой долгих семь лет, и за столь длительное время не смогла разобраться в человеке.
— Ну, с математикой у меня никогда проблем не было, — последовал уклончивый ответ.
Она искоса взглянула на него.
— На самом деле, не такой уж он… эгоист… а по-своему, даже неплохой человек.
— И поэтому позвал тебя на свою свадьбу!
Сказанное Максом вдруг стало последней каплей для нее на сегодня, Ира закрыла лицо руками и подалась немножко вперед — слезы полились сами. Неожиданно он притянул ее к себе за голову и поцеловал волосы, так нежно, так трогательно… что она забыла плакать и опустила руки, удивленно на него глядя.
— Ириш, ну ты чего?! — в абсолютной тишине его шепот прозвучал так… успокаивающе.