Ее захлестнула волна нежности к нему — ещё никто и никогда не проявлял по отношению к ней такой нестандартной романтики! Даже дыхание перехватило. Максимум, на что был способен тот же Аркадий Нос, это зажечь пресловутые свечи, расставить их сердечком и набрать ванну с пеной! Которая, кстати, оказалась еле тёплой, когда Ира, наконец, после прочитанного им с открытки любовного стишка и долгих восторженных благодарностей с ее стороны, опустилась в нее. Один раз! И гордился им впоследствии — и вспоминал, и шутил, и хвалился на этот счёт, воображая себя последним романтиком.
Нет и нет! Настоящая романтика — это вот так, запросто, сорваться ночью, как Макс на своем модном джипе, и уехать навстречу поезду любимой в какую-то глушь, чтобы успеть забрать ее на двадцатиминутной остановке. Как принцессу из башни!
И к черту эти квартиры, пусть дарит хоть десять, если может! Нет, пожалуй, десять все-таки будет многовато… а, вообще, чего она напридумывала тут, какие квартиры, какая беременность?! Может, Марк все врет.
— Максим, — она вложила всю нежность и весь свой восторженный девичий трепет, произнося его имя, — это так… круто! Волнующе. Спасибо, мой дорогой! Но ведь завтра, уже совсем скоро, мы встретимся, и я буду вся твоя!
— Ты итак моя!
— Да… но не до конца.
— До конца! Ты, правда, не хочешь, чтобы мы поехали домой вместе?
— Правда, Макс! Но я очень хочу встретиться завтра!
— И что, ты остаёшься у меня на выходные?
Она чуть замешкалась с ответом.
— Приглашаешь?
— Приглашаю.
— Ну конечно! Будет здорово… спасибо тебе!
— Спасибо за что?
— Просто спасибо… за все.
Возможно, это ее «спасибо за все» прозвучало странно или неестественно? Потому что Макс усмехнулся, и сказал после паузы:
— Нет, все-таки я хочу увидеть тебя раньше. В общем, так. Я выезжаю и зайду за тобой! А ты как хочешь… какой номер вагона и купе?
Он назвал станцию и время, и Ира отчего-то запаниковала. Как, все же приедет?! Дамы проснутся, а ее и след простыл. Записку, что ли, оставлять? Потом она выдохнула — да сколько той жизни! Плевать на дам, им, в конце концов, можно позвонить. Утром. И все-равно, что у нее нет их телефонов, зато есть телефоны Марка, Петра Ильича. Или сказать прямо сейчас, когда-то же они вернутся из вагона-ресторана, дождаться их, не ложась спать — какая разница?!
И пока она соображала, Макс весело спросил:
— Возьму термос с кофе, что ты хочешь к кофе?
— Гм… намекаешь на пирожные? На ночь глядя?!
— Какая ты скучная. Иногда можно все!
— Точно! Хотя я уже съела ягодный тартик..
— И конечно, в компании этого жениха?!
— Почему жениха?!
— Он так себя позиционирует… ладно, не теряем время. Отдыхай! Скоро встретимся!
— Ну… ты уверен?
— А ты нет?
— Не до конца..
— Значит, — он смеялся, — пойдем до конца! Вместе. До встречи, Иришечка!
— Целую… ты все-таки безумный Макс! Как в одноименном фильме.
— А мне нравится режим безумия с тобой… Никогда и ничего не бойся! Я, если чего-то и боюсь, то только твоих сомнений в отношении меня… Остальное не имеет смысла и значения. Все. Целую!
— Целую! До встречи!
Ира положила трубку и выдохнула. Окрылённая, она достала свой баул с кремами и косметикой. Все вдруг стало неважным. Все, кроме их скорого свидания всего через несколько часов!
Подсев вплотную к встроенной у окна лампе и всматриваясь в зеркало, она нанесла на лицо увлажняющий крем-основу. Затем, торопясь до прихода соседок по купе, но вместе с тем основательно, принялась за легкий выразительный макияж. Волосы были, увы, не идеально чистыми, но высокий красивый хвост это исправит. Чтобы не забыть, она сразу нашла и сунула подходящую резинку для волос и короткий гребень с мелкими зубчиками в карман. Оставим напоследок. Так! И воспользуемся дезедорантом, а также капелькой духов. Осталось только приготовить одежду…
Ира еле успела до прихода кумушек со своими приготовлениями! В купе они вернулись веселыми и разрумянившимися. Во избежание лишних расспросов, она решила максимально отложить разговор.
— Ну, Петр Ильич озорник… Ирочка! Вы так быстро ушли от нас! Что случилось?
— Надо было сделать срочный звонок, — неопределенно отозвалась она.
— Ну да, ну да… а Марк Денисович скучал в одиночестве.
— Зина, ну что ты говоришь такое. Марк Денисович не скучает никогда, он весь в работе и в рабочих планах, даже когда отдыхает!
Она искоса взглянула на них — это они так шутят сейчас или серьёзно? И усмехнулась, представив, что же мог такое вытворить озорник Петр Ильич на седьмом десятке. Знали бы они, какие у нее с Марком и Максом кипели страсти! Одно только приключение в банке чего стоило.