– Дело не в тебе, – сказал он, глядя вниз, чувство вины хлестало по нему, как брызги водопада. Она всегда так хорошо подчеркивала его огрехи и недостатки. Он пришел извиниться, но должен был быть осторожнее, должен был лучше подготовиться к ее нападению. Она бросила ему в лицо его же недостатки, и он ничего не мог сделать, кроме как слушать и соглашаться. Психологическая и бизнес-тактики, которые он так эффективно использовал на своих сотрудниках и других бизнесменах, легко подчиняя их своей воле, похоже, не так хорошо срабатывали на Саванне.
– Дело не в тебе, Саванна. Во мне.
Мало того, что он никогда не мог заставить ее делать то, что хотел, она никогда не боялась дать ему точно знать, что думает о нем – черты, которые он считал привлекательными, особенно когда все вокруг него всегда стремились выполнить его приказ.
Он пытался умерить свои чувства к ней, не зная, что между ними есть притяжение – но оно было, невидимым, сильным и неоспоримым. После того, что казалось долгим периодом, когда целиком погрузился в работу и сосредоточился на своем бизнесе, он, наконец, выходил из долгой, медленной спячки и связался с этой женщиной, которая не упала к его ногам или не попыталась попасть в его кровать, так же легко, как многие пытались до нее.
Это заставило его хотеть ее еще больше.
– Я не доверяю многим людям.
– Да что ты говоришь.
– Пожалуйста, послушай, – сказал он, обеспокоенный тем, чтобы она его выслушала. – Я не открываюсь перед ними, и не подвергаю себя чему-либо, что может причинить мне боль.
– Тогда мы не такие уж и разные, – ее голос все еще был тверд, в чем-то она была права. Он видел, что ей было тяжело, что она должна держать жесткую оболочку вокруг себя, но в отличие от него, она состояла из более мягкого, теплого вещества, несмотря на то, как она видела себя сама.
– Я собираюсь загладить свою вину, – сказал он ей.
– Ты не можешь.
– Дай мне шанс.
– Я не хочу.
– Пожалуйста, – умолял он, еще кое-что, что ему было нелегко.
– Почему?
– Потому что я облажался. Даже больше, чем в прошлый раз. Позволь мне, Саванна.
Ее лицо покраснело:
– Мне ничего от тебя не нужно.
– Позволь мне попробовать, – он просил, умолял и уговаривал – то, чего никогда не делал, – но он сделал бы это для нее, если это было нужно.
Она отрицательно покачала головой:
– Нет.
Он начал говорить, но то, как она смотрела на него, говорило что-то о том, что он уже потерял ее. Он сжал руки вместе, инстинктивно прижав к животу, как будто готовился к удару, который, как он чувствовал, приближался.
– Я могу загладить свою вину. Я сделал тебе больно, знаю, что сделал. Обвинения, которые я выдвинул, были неприемлемы. Я… – но она начала уходить, как будто у нее не было желания или стремления остаться еще на минуту. Он отрицательно покачал головой. – Куда ты направляешься? Я еще не закончил.
– А я да, – она нажала на кнопку лифта, но он подошел и встал перед ней, преградив ей вход в дверь. – Ты делаешь что-то со мной, Саванна, – его слова плавно слетели с его губ тихим шепотом, но она сузила глаза, когда они посмотрели друг на друга. Ему не было дано раскрыть свои сокровенные тайны, но он должен был поставить свои чувства на карту, потому что у него может не быть другого шанса. Теперь его живот, который был так же расстроен, как и его нервы с момента его прибытия, превратился в желеобразное месиво.
– Я что-то делаю с тобой? – ее тон был почти насмешливым. "Динь!" Лифт возвестил о своем прибытии, и когда двери раздвинулись, она двинулась вперед, но он обогнал ее, забаррикадировав вход своим телом. – Я слышал о Джейкобе. Насчет приступа астмы, и мне жаль, что я понятия не имел, что он так болен. Как он? – если она была удивлена тем, как он помешал ей уйти, она, казалось, восприняла это спокойно.
– Хорошо, сейчас.
– Насколько мне известно, он был в больнице в течение нескольких дней, – она кивнула, отводя взгляд. Он отошел от лифта и двери закрылись. Они стали напротив друг друга рядом с закрытыми дверями, он должен был знать, прежде чем она попытается снова бежать. – Вот почему ты пришла ко мне за помощью, не так ли? – на этот раз она повернулась к нему лицом, выражение на лице было нечитаемым, а лицо жестким, будто было сделано из свинца. – Не так ли? – он спросил снова, нуждаясь в реакции, в чем угодно.
– Что, если это было так? Мне больше не нужна твоя помощь.
– Но я хочу тебе помочь. Мне неприятно, что я не только бросил тебя, но и так скверно, ужасно и непростительно ошибся, – он снова шагнул к ней и заметил, что на этот раз она не дрогнула. Он решил не торопиться, чтобы не оттолкнуть ее. – Возьми аванс, который ты просила. Я могу это устроить, просто скажи, – его глаза, полные раскаяния, теперь устремились к ее лицу, и у него было искушение протянуть руку и взять ее за руку. Но они не были на этом этапе; могли бы быть, если бы он не облажался.
– Мне не нужна Ваша помощь, мистер Стоун.
– Вернулись к формальностям, мисс Пейдж?– спросил он, снова повышая голос. Это было мучительно, иметь дело с кем-то, кто отказывался даже немного сдвинуться с места. Как он собирался загладить свою вину перед ней? – Ты должна дать мне шанс, Саванна.
– Ни черта я тебе не дам.
– И все же ты сделала это, добровольно, – она уставилась на него своими карими глазами, блестящими под суровыми софитами вестибюля. – В тот день, ты и я, – напомнил он ей. Как она могла так легко забыть, когда этот момент дразнил его несколько дней?
– Поцелуй? – она зарычала, скаля зубы.
– Скажи мне, что это ничего не значило.
– Это ничего не значило, – ответила она.
– Не могу тебе поверить. Ты что-то почувствовала, я знаю. Я видел это по твоим глазам. Я притворялся, что этого не существовало, но думал о тебе и о том моменте, который был полезен для меня, – он почувствовал искушение коснуться ее губ, провести пальцами по ее волосам, когда она стояла, сложив руки в этой смехотворно большой толстовке. Он не сомневался, что она нежная и теплая под этой жесткой металлической внешностью, и он стремился удержать ее и снова все исправить, но одно было ясно: завоевать Саванну Пейдж снова будет нелегко.