— Ты уверена? — спрашивает Брэм, прежде чем пройти за линию.
— Не говори, что ты струсил, ты ж не киска, — дразню я его.
Он притягивает меня к себе, утыкаясь теплыми губами мне в шею.
— К слову о киске, как насчет того, чтобы когда вернемся в отель отправить куда-нибудь Аву с Мэтью и Тейлор?
— О, но ведь будет так очевидно, почему мы это делаем.
Он пожимает плечами, ему до этого нет дела.
— И что? Думаю слишком поздно делать вид, что мы не занимаемся сексом. — Мы оба смотрим на Аву и Мэтью, которые бегают друг за другом по променаду. Он прав.
Так мы оказываемся в очереди, убивая время, играя в игры на наших айфонах и выясняя, кто шутит глупее (Брэм выигрывает, что вполне очевидно). Приятно побыть с ним наедине, только с ним. Несмотря на то, что мы окружены людьми – и оба завидуем парочке перед нами, которые догадались принести две Маргариты, чтобы скоротать ожидание – такое ощущение, что мы находимся в своем собственном маленьком мирке. И я вспоминаю, почему так сильно люблю этого сексуального шотландца.
Наконец пришло время попасть внутрь. У меня голова идет кругом, а Брэм чуток нервничает, что я нахожу крайне очаровательным. Ограничители опускаются, запирая нас на месте, так что мы не можем выйти.
Из динамиков доносится звенящая музыка, и мы медленно двигаемся вперед, огибая угол, к точке старта, где с растущим нетерпением ждем, когда двинемся вперед и прямиком вверх на первую горку.
— Мамочка! — я смотрю вниз и вижу, как Ава машет мне. Все стоят вдоль перил, приготовившись к нашему взлету.
— Повеселитесь! — кричит Мэтью.
Мое сердце ускоряется, и я вдруг начинаю нервничать. Это сладкое, пылкое предвкушение. Как секс. Я сжимаю стержень, окружающий меня, когда, начиная с трех, начинается обратный отсчет.
— Никаких сожалений, верно? — с обезоруживающей улыбкой спрашивает меня Брэм.
Два.
— Никаких сожалений, — улыбаюсь я ему. — Не в этой жизни.
Один.
И мы уносимся в будущее.