— Я бы была не против какого-то фруктового смузи, если конечно среди такой зимы он есть, — во время разговора я сильно размахивала руками, отчего раз или два чуть не попала Гарри по лицу. Он успел вовремя перехватить мою руку. Дворецкий сделал легкий поклон и ушёл.
— Хэй, мадам, аккуратней, — сказал кудрявый и отпустил мою руку. Вновь закатив глаза, я начала осматривать фотографии, которые высели на одной из стен.
Это были маленькие и красивые фотографии Джеммы, Гарри и их родителей. Фотография, которая привлекла моё внимание с самого начала — это где маленькая Джемма стояла в пышном фиолетовом платье принцессы, а за ней стоял плачущий Гарри в костюме зайца. У меня вырвался невольный смешок и я мельком бросила взгляд на Стайлса, который, наверное, понял, почему в меня такая реакция.
— Я бы давно её выбросил, если бы не мама, — на этих словах он не посмотрел даже на меня, а просто уперся взглядом в телевизор. Я тихонько хмыкнула и продолжила осматривать фотографии.
На второй были родители Гарри и мои папа и мама. Моя родная мама. Я взяла в руки этот фотоснимок и начала внимательно всматриваться. Папа разливает шампанское, Стайлсы стоят с бокалами, и Дезмонд легенько приобнимает за талию Энн. Мама же стоит около папы и смотрит ему в глаза, пока он наливает ей шампанское. Здесь им по тридцать и, наверное, это праздник того, что появлюсь я. Невольно улыбаюсь и большим пальцем глажу изображение матери. Господи, как же мне её не хватает…
Решив, что с меня хватит грусти, я вешаю фото обратно и осматриваю следующие: годовщину свадьбы миссис и мистера Стайлс, пятидесятилетие отца Гарри, простой ужин всей семьи и забавные моменты маленьких Джеммы и Гарри. Скользя взглядом по фотографиям, я резко остановилась на одной.
Путешествие в Диснейленд. Когда мне было пять, а Гарри семь, его мама возила нас во Францию, Диснейленд. Эта было не запланированное путешествие. Тогда умерла моя мать и папа попросил отвезти Энн меня в Париж, чтобы я не видела похорон и не ревела целыми днями. Тем более ему нужно было собраться, чтобы не быть грустным со мной. Я толком ничего не понимала и вообще не знала, что моей матери больше нет. Было больно услышать от отца, что она улетела от нас на небеса. Тогда я и поняла, почему Энн летом была одета в чёрное и иногда грустно, с сожалением на меня смотрела, а в гостинице ночью плакала.
— Я думал ты не заметишь, — я услышала голос Гарри. Он встал и подошёл ко мне.
Пару слезинок скатилось с моего лица и капнуло на стекло рамки. Я закрыла рот ладонью и посмотрела на счастливую себя. Я стояла около Гарри и жевала шоколадное морожено. Стайлс обнимал меня за плечи и смотрел с легкой улыбкой. Многие говорили, что он был влюблен в меня. Наверное, я нашла доказательство.
— Эй, ну чего ты? — он искренне улыбнулся и я, не думая, обняла его. Он опешил, но в ту же минуту я была прижата к мужскому телу сильнее. — Это было сто лет назад, тут я даже… — он замолчал. — Тут я даже не считаю тебя раздражительной курицей, — я тихо засмеялась и вытерла слёзы.
— Ну спасибо, — с сарказмом произнесла я. Гарри взял эту фотографию и повесил назад. В эту же минуту зашёл дворецкий с подносом, на котором были вино, два бокала, две порции курицы с зелёным салатом и смузи, я бы сказала, из лесных ягод.
— Вино, смузи, курица с салатом, — сказал он, когда все поставил на стол. Гарри кивнул головой и наконец-то отпустил меня из объятий, но, взял за руку и повёл к дивану около камина.
— Садись, — скомандовал он и схватил вино.
Быстро налив в один бокал, он подал его мне. Я благодарно улыбнулась. Когда его бокал был наполнен, он присел на софу и бросил взгляд на огонь. Я опустила глаза в пол и улыбнулась не пойми отчего. Пару древесин, которые дворецкий бросил в камин несколько минут назад, уже были почти «съедены» языками огня. Они успокаивающе трещали, наполняя темную комнату таинственностью.
— Давай выпьем за то, — тихо начал Гарри и я обратила на него внимание. — Чтобы мы нашли свои вторые половинки. — Я улыбнулась с абсурдности ситуации, ведь почти что женатая пара, говорит, что бы они нашли свои половинки. Но я кивнула и стукнула бокалом об бокал.
Немного отпив, я вновь бросила взгляд на огонь. Он меня завораживал. Он не прерывно горел в камине, успокаивающее рисуя в воздухе какие-то фигуры. Мы молчали. Нам не о чем было говорить. Так даже лучше. Нам нужно вообще молчать в присутствии друг друга, ибо только и делаем, что ссоримся. Стайлс расслабленно развалился с одной стороны дивана, смотря на огонь сквозь бокал вина. Он легонько покручивал его в руке, отчего выражение его лица время от времени менялось. Я грустно вздохнула и притянула ноги к себе, ложа их на поверхность мягкой мебели. Долго я смотрела в огонь, не зная, что делать и сказать. Гарри молчал, время от времени добавлял нам у бокалы вино, а я грустно пила и вспоминала маму.
Мы молчали. И нам было хорошо. Мы не кривлялись и не оскорбляли друг друга. Просто молчали и нам было хорошо вместе. Это меня очень удивило. За все два или три часа Стайлс не сказал и колкости в мой адрес, а я в его. Мы просто сидели и наслаждались прекрасным вечером в сопровождении старого хорошего вина.
— Мне её не хватает… — тихо, почти что шепотом, произнесла я и подняла взгляд на Гарри. Он перестал рассматривать свой бокал с вином и посмотрел на меня. — Порой… Бывают моменты, когда её доброго слова и поддержки просто не хватает… И я… я… — мой голос немного дрожал, но не от слёз, которые могли пойти в любую минуту, а от холода, который пробрал меня сразу же после просмотра фотографии. — Я закрываюсь в себе, становлюсь нервной и не знаю, что мне делать… — закрыв глаза, я повернулась в сторону головы оленя, прибитую к стене и поставила бокал на столик. Гарри все также молчал.
— Мне тоже не хватает крестной… Она была очень доброй… — резко, но не громко сказал он и отпил вина. Я удивлённо на него посмотрела, а потом вспомнила то, что Гарри мой крещёный брат.
— Я уже не помнила, что она твоя крёстная…
— Это было давно… Тебя тогда даже в планах не было, — по-доброму усмехнулся он и ткнул в меня средним пальцем. Я легенько приподняла уголки губ, попутно поджимая губки. — Я помню, что очень ревел, когда появилась ты… — он повернул на меня голову и я вопросительно на него посмотрела, беря плед и накрывая свои ноги.
— Боялся, что моя мама забудет о тебе и не будет приходить?
Он молча кивнул и устремил свой взгляд в камин. Мысленно усмехнувшись, я села ближе к Гарри, укутываясь в домашнюю кофту. Стайлс молча подал мне теплый плед, лежавший на другом кресле от меня. Знаете, я никогда не думала, что разговор по душам с Гарри возможен. Он такой открытый и не злой, что мне хочется ему излить всю душу, но мысли о том, кто он, остановили меня. Немного подумав, я положила голову на плечо Стайлса, натягивая плед до подбородка. Гарри улыбнулся и поднял одну ногу на диван, согнув в колене. Положив руку на колено, он глубоко вздохнул, приготовившись к рассказу.
— Миссис Гаррикс была чудесной женщиной… Не злой… Искренней и щедрой… — начал Гарри и я подняла взгляд на его лицо, слушая речь. Сейчас он выглядел по другом: домашняя одежда, тапки и пучок на голове. Разноцветную резинку, которую он сейчас носил, подарила я ему на день рождения; мы тогда поссорились и я подарила коробку с надписью «Набор для гея». В ней были бритва, укрепляющий лак для ногтей, косметика и эта смешная разноцветная резинка для волос.
Он немного опустил голову и наши взгляды встретились. На минуту мы застыли в таком положении. Дрова трещали в камине, создавая незабываемую атмосферу романтики, отчего мне хотелось скривится. Но пристальный взгляд Гарри, который сверлил меня, не давал этого сделать. Стайлс понемногу опустил глаза на мои губы, которые были в пару сантиметрах от его пухленьких уст и резко отвёл взгляд в другую сторону, продолжая речь. Я тоже молниеносно посмотрела на моё «любимое» чучело оленя.