Аналогия с отношением сходства и, в особенности, вмещения существенна для нас в том смысле, что в лице этого отношения, как указано, мы имеем нечто третье, выходящее за пределы как чистого тождества, так и внешней синтетической связи между разными содержаниями, стоящими одно вне другого. Т. е. в лице этого отношения мы имеем многообразие, не противопоставляемое единству, а вмещающееся в нем. Целое полагает свою часть как нечто отличное от себя, не вне, а внутри самого себя. Но если мы рассмотрим это отношение в его основной, непосредственной форме, в которой оно есть именнометалогическое единство, то мы увидим в нем не только особое «третье» отношение, но и основу двух других отношений, которые соотносительно друг другу и объединены, как в целом, в отношении металогического единства. В самом деле, и обособление отдельных определенностей в силу закона определенности, и синтетическая связь или необходимый переход между разными определенностями возможны, как мы видели, лишь на почве самого «исконного единства»: отношение отдельных определенностей А и
В к исконному единству ab (т. е. отношение металогического единства) есть условие как обособленного бытия отдельной определенности (ибо А возможно лишь через противопоставление себе ηοη–А, т. е. через отношение к единству А + поп–А), так и необходимого перехода от А к В. Если выше мы отметили, что своеобразие «металогического единства» состоит в том, что целое в нем не есть особая определенность, а есть то, что предшествует всякой определенности, то теперь мы видим аналогичное своеобразие и в понятии части в этом отношении. Ибо в металогическом единстве часть (отдельная определенность А, В) не есть нечто, что можно было бы иметь независимо от ее отношения к целому («исконному единству») — как это возможно в других случаях отношений между частью и целым. Отдельная определенность А, как мы видели, существует лишь через свою противопоставленность ηοη–А, т. е. через отношение к единству (А+поп–А). Сущность определенности как таковой и есть не что иное, как раздельность, т. е. бытие в форме части объемлющего целого. Понятие «части» не только означает здесь функцию, в которой стоит определенность к объемлющему ее единству, но эта функция впервые конституирует и исчерпывает собой сущность определенности как таковой. Другими словами, «металогическое единство» есть не какое‑либо производное отношение, в которое вступали бы независимо друг от друга сущие его члены — части и целое, — а именно первичное и неразложимое единство, из себя самого порождающее различие между своими частями — отдельными определенностями — с одной стороны, и целым — исконным единством, — с другой.