— Дэвид, останови их! — воскликнула Лорел.
— Я же не могу их ранить.
— Думаю, они не знают, — шепнула она. В телохранителях было что-то странное, но она не могла понять, что именно.
Дэвид шагнул им навстречу, угрожающе занося меч. Свита замешкалась. Лорел вновь прислушалась к разговору Джеймисона и Юки.
— Не делай вид, что беспокоишься обо мне, деспот, — фыркнула Юки, поднимая руку над головой и описывая ею круг в воздухе. — Ты притворялся, что заботишься о Клеа, и я знаю, чем это кончилось. — Она ткнула пальцем в его сторону, и прямо на Джеймисона полетело что-то темное и бесформенное.
— Знаешь? — Джеймисон рассеянно отмахнулся, словно отгонял муху, и сотня острых, как иглы, щепок, не причинив ему вреда, осыпалась у ног — Интересно, что же сказала тебе Каллиста.
— Заткнись, старик! — завопила Клеа.
Тамани взревел: она ударила его по щеке тыльной стороной ладони, и утренняя рана снова открылась. Он с силой опустил копье на сломанное запястье Клеа, и та взвизгнула от боли.
— Она больше не Каллиста, — ровным голосом сказала Юки, даже не обернувшись на крики и буравя взглядом Джеймисона.
Пока Дэвид как мог задерживал телохранителей, Лорел задумалась, не подобраться ли к Юки со спины. Она взглянула на Джеймисона; старый фей чуть заметно покачал головой.
— Для меня она всегда останется Каллистой. И знаешь, почему?
Юки медлила, но Джеймисон не ждал ответа:
— Потому что Каллиста была благородной, полной надежд и мечтаний, и самое главное — чрезвычайно одаренной. И я хочу помнить ее такой — а не тем существом, в которое она превратилась.
— Вы сами создали это существо. А это существо создало меня. — Дерево у дороги — к счастью, не то, за которым пряталась Челси — с оглушительным треском сложилось вдвое и неестественно быстро начало падать на Джеймисона.
— Спасибо, милая, — вздохнул Джеймисон. Дерево пролетело над его головой. — Я давно хотел присесть. — Толстый ствол упал на разбитую дорогу и подкатился к ногам Джеймисона. Старый фей, кряхтя, уселся на него. — Признаюсь, Лорел и Розлин удалось приготовить всего каплю зелья. Я в сознании, но лишь частично.
С перекошенным от злости лицом Юки широко раскинула руки и резко свела их вместе. Лорел пришлось схватиться за дерево, чтобы устоять против смерча, который пронесся между двумя Зимними, с корнем выдирая растения.
Тамани и Клеа ветром швырнуло на землю; Тамани снова выронил копье, и теперь они боролись врукопашную. Впрочем, трудно было сказать, дерутся они или пытаются удержаться друг за друга в урагане. Дэвид остался на ногах; листья и щепки от него отскакивали. Бестолковые телохранители Клеа разбежались в разные стороны. Ему пришлось несколько раз взмахнуть мечом, чтобы согнать их вместе.
Смерч утих так же внезапно, как и начался, не задев Зимних фей. С приглушенным воплем Юки взмахнула руками, и из земли вновь с треском выскочили корни, окружая Джеймисона. Старик остановил их одним суровым взглядом.
— Я хотел, чтобы Каллиста осталась — чтобы ее пылкий ум служил благу Авалона.
— Благу Авалона? Вы бы сделали из нее безвольную марионетку!
— Вместо этого она сделала марионеткой тебя.
Некоторое время Юки ловила ртом воздух, не в силах говорить.
— Я не марионетка! — Ее голос чуть заметно дрогнул.
— Разве? — спросил Джеймисон. — Тогда прекрати это. Прекрати бессмысленную борьбу. Подойди к Тамани и скажи, что любишь его. В конце концов, разве не это твое истинное желание?
Тамани удивленно поднял голову, и Клеа, улучив момент, заломила ему раненую руку за спину. Вскрикнув от боли, он ударил ее ногами, и они растянулись на земле.
У Юки в глазах стояли слезы; подбородок дрожал.
— Настоящий герой жертвует собой ради других.
— Настоящий герой знает, что любовь сильнее ненависти. — Она покачала головой. — Я люблю Клеа — она моя мать.
— Неправда, ты ее боишься, — возразил Джеймисон. — И она тебе не мать.
— Она создала меня.
— Этого мало. Мать Лорел не родила ее — но она ее любит.
Лорел невольно испытала гордость за родителей.
— Разве Клеа тебя любит? — еле слышно спросил Джеймисон.
— Юки! — в отчаянии крикнула Клеа.
Тамани закрыл ей рот ладонью — и тут же поморщился от укуса.
— Конечно, — дрожащим голосом ответила Юки.
— Если ты прямо сейчас все бросишь и перестанешь помогать Клеа, она по-прежнему будет любить тебя?
Вместо ответа Юки выбросила руки вперед, словно толкала невидимую преграду, и земля вздыбилась, надвигаясь на Джеймисона.
Джеймисон устало, но грозно взглянул на черную волну и слабым движением руки утихомирил ее.
Горестный вопль Юки пронзил сумеречный воздух. По земле пошла рябь, и волна медленно поднялась снова.
Затем поползла быстрее.
И наконец накатила, как океанский прибой, врезаясь в дерево, на котором сидел Джеймисон. Лорел в ужасе ахнула.
Волна разделилась, огибая бревно, и прокатилась дальше. Джеймисон остался на обломке бревна, тяжело дыша.
— Я подвел Каллисту, но не так, как она думает.
— А как? — спросила Юки. — Ты солгал ей, втерся к ней в доверие и обещал защитить. Но ты этого не сделал. Ты предал ее и проголосовал за ее изгнание.
Клеа подняла голову и застыла, прекратив дергаться в стальной хватке Тамани.
Лорел затаила дыхание, ожидая ответа.
— Это не так, — громко сказал Джеймисон, и его слова эхом отозвались в лесу.
— Ты врешь! — закричала Юки.
Она стала пускать волны одну за другой — они расходились кругами, вздымая куски земли. Лорел упала на колени и крепко вцепилась в траву. Даже Тамани пришлось ослабить хватку, чтобы удержаться на ногах.
— Юки, стой! — сурово сказал Джеймисон, и земля осела. Он встал на ноги, тяжело опираясь на трость, и горящим взглядом посмотрел на юную соперницу. — Я не голосовал за изгнание Каллисты.
— Решение было единогласным! — крикнула Клеа, поднимаясь на колени. Ее лицо исказила ярость. — Ты знал, что я не неблагая — ты ведь знал! И все равно проголосовал за то, чтобы меня стерилизовали и выслали в Японию!
Лорел сжала зубы. С одной стороны, Клеа нет смысла врать, а с другой — разве можно представить, что Джеймисон участвовал в подобном зверстве — Джеймисон, который столько помогал ей и Тамани, пустил в Авалон ее друзей из человеческого мира и всегда относился к Тамани — Весеннему — с достоинством и уважением?
— Решение Совета всегда единогласно, — тихо произнес Джеймисон, повернувшись к Клеа. — В этом секрет нашего могущества; мы действуем, как единое целое. За закрытыми дверями побеждает большинство. Как только оно определено, наш вердикт объявляется единогласным. Я не один час спорил с Корой и юной Марион.
Но Клеа покачала головой, медленно приближаясь к нему:
— Я тебе не верю.
— От этого правда не перестанет быть правдой.
— Впрочем, неважно. — Клеа вынула еще один нож из своих неистощимых запасов и нацелилась на Джеймисона. — Пусть ты голосовал против, но ты их поддержал и допустил мое изгнание.
— И сожалею об этом изо дня в день, — шепнул он. — Прости меня.
Юки вытаращила глаза. Казалось, время застыло: Джеймисон и Клеа смотрели друг на друга, стоя на расстоянии вытянутой руки. Лорел не дышала в ожидании… неизвестно чего. Дэвид опустил Эскалибур. Даже странные спутники Клеа оцепенели.
— Слишком поздно, — наконец сказала Клеа, занося нож.
В этот момент Лорел почувствовала, как ее ноги оторвались от земли: сзади подкрался телохранитель Клеа. Она испуганно вскрикнула, и Джеймисон на миг отвернулся от Юки.
Лорел подавила крик, но было поздно. Бревно, на котором сидел Джеймисон, взбрыкнуло и завертелось, сбрасывая его на землю. Тяжелая ветка опустилась ему на голову, и старый фей отлетел к обочине. Подняться он уже не смог.
Тамани отскочил от Клеа и ударил в лицо телохранителя, схватившего Лорел; фей в черном охотно разжал руки. Но урон был невосполним — Джеймисон беспомощно лежал на траве, увитый сплетенными корнями. Лорел опустилась на колени и стала рвать путы ногтями, однако они только сильнее натягивались.