Шерсть Крану встала дыбом.
— Ты заблудился и привел свою Королеву сюда, подвергнув опасности? — спросил он, его голос практически урчал от удовольствия, когда он почувствовал слабость Грона.
— Нет, — прорычал в ответ Грон. — Хочешь сказать, ты представляешь угрозу для моей Королевы?
Тройи шагнул вперед.
— Успокойтесь оба, — сказал он. Тройи был не в том возрасте, чтобы отдавать им приказы, но они выросли вместе, и он был их другом. — Королева, могу я поприветствовать вас? — сказал он, взглянув на Рут.
Рут не ответила, все еще укрываясь за спиной Грона и продолжая наблюдать.
— Грут не говорит на нашем языке, — объяснил Грон Тройи. — Она отличается от нас, ты мог это заметить за то время, что глазел на нее, Крану.
Крану сердито зыркнул на него своими глазами, но не смог отрицать сказанного.
— Тогда откуда ты знаешь, что нравишься ей? — парировал он.
В сознании Грона промелькнуло лицо Рут, когда они спаривались, ее крики, то, как странно она обнажала зубы, и восхитительная хватка ее лона вокруг его ноющей плоти, на короткое время опалив жаром его кожу.
— Нам не нужно говорить, — заявил он Крану. — У нас есть глаза и руки.
Крану с трудом сдерживался, чтобы не зарычать от зависти.
— Крану, — вновь вмешался Тройи, — прекрати провоцировать его, он все еще твой брат. Если он говорит правду…
— Разве это может быть правдой? Похищен и Связан со странным…
Грон с ревом заглушил конец фразы Крану.
— Ты не уважаешь мою Королеву?
Крану расправил плечи, сердито хлеща хвостом, рыча и приготовившись к бою.
— Хватит! Прекратите оба! — закричал Тройи, встав между ними. — Крану, посмотри на нее! Она явно использует Грона для защиты от нас! Она доверяет ему, но мы пугаем ее! Ты этого добиваешься? Неужели ты из таких самцов?
Услышав слова Тройи, Грон бросил взгляд на Рут, ужаснувшись мысли о том, что они ее пугают. Она крепко прижималась к нему, одной рукой вцепившись за мех на его спине, а другой — на талии, как будто пыталась слиться с его телом. Ее глаза были широко раскрыты от страха. Заметив, что он смотрит на нее, она произнесла его имя с вопросительной ноткой в голосе, и он воспользовался моментом, чтобы успокоить ее, пытаясь смягчить выражение своего лица и погладив ее по лицу.
— Она говорит! Видишь, это очередная его выдумка! Он, наверно, нашел ее в лесу и привел сюда насильно! — обвинил его Крану. Проявление нежности Грона лишь усилило его гнев.
— Она знает мое имя, вот и все! — поправил его Грон.
— Грон… Забирай ее и уходи отсюда, — сказал Тройи с сочувствием в голосе.
— Нет, — перебил его Крану. — Я так не думаю. Мы должны отвести ее к Королеве, пусть она решает.
— На каком основании? — требовательно спросил Тройи, теряя самообладание.
Крану нервно переступил с ноги на ногу, и Грон понял, что все, что он скажет дальше, станет лишь предлогом.
— Она не выглядит взрослой. Она похожа на ребенка.
— Крану!
— Как ты смеешь?! — прорычал Грон, сделав пару шагов вперед, отчего Рут испуганно вскрикнула. Никогда еще его брат не заходил так далеко, не был настолько омерзительным. Грон всегда считала своего брата в душе хорошим самцом, но его явно переполняла зависть. Никогда в жизни его так не оскорбляли.
— Крану, ты ведешь себя нелепо! — закричал Тройи, снова встав между братьями, чтобы остановить драку, но ему не нужно было волноваться, потому что Грон не оставил бы Рут.
— Неужели? Она даже по габаритам в два раза меньше Грасты! Ты не можешь этого отрицать, Тройи, — ответил Крану. — И я не чувствую ее запаха на нем, если они правда спарились.
Тройи снова посмотрел на Рут, и Грон заметил в его глазах всплеск беспокойства.
— Тройи, она взрослая, как бы я мог образовать с ней Связь, если бы было иначе? Как бы она могла настроить мое тело к спариванию, если бы не была взрослой? Уверяю тебя, она не ребенок. На ее теле нет шерсти, как на нашем, ей трудно пометить меня своим запахом. Если вы отведете ее в наше племя, у Грасты будет право бороться с ней за лидерство! Она этого не переживет, Тройи!
Тройи выглядел растерянным. Он повернулся к другому самцу.
— Дренз, что скажешь?
Дренз был спокойным самцом, предпочитавшим одиночество и никогда не проявлявшим интереса к остальным членам племени сверх ожидаемого. Когда они были молоды, то часто считали его странным из-за того, что он не принимал участия в их играх или подростковых забавах. Повзрослев, Дренз доказал, что он безобидный, мудрый и чуткий самец. Грон надеялся, что он их рассудит.
Дренз оглядел их всех, видимо, обдумывая все «за» и «против», и наконец произнес своим тихим, спокойным голосом: