Кого-то не хватало. Он попытался нервно подняться с матраса и ему это не удалось.
– Райли? Где она? Она ранена? – Если она мертва…
– Друзья Райли пытаются заставить ее поесть внизу. Она едва оставляла тебя, когда ты был ранен.
Она жива. Ох, слава Богу. Бек сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Это было так странно. Я… был в Аду по-настоящему.
– Да, был. Мы поговорим об этом, когда ты окрепнешь. – Стюарт осторожно положил руку на неповрежденное плечо Бека. – Я очень горжусь тобой, парень. Молодец. Сейчас мне лучше рассказать хорошую новость леди, иначе не сносить головы.
Когда учитель дошел до кухни, Бек услышал голоса, один из них принадлежал Райли. Она рассказывала кому-то, какой именно ей нужен бутерброд, и как его сделать.
Да, это моя девочка.
Стюарт объявил ей новость, и на мгновение наступила глубокая тишина. Затем прозвучал вопль радости и бег по коридору. Райли не бросилась на кровать, как он предполагал, глядя, как она истощилась. Ее лицо было в пятнах, местами малиновых, и она носила солнцезащитные очки… в доме.
Она сняла очки и отложила их в сторону, открывая опухшие глаза и щеки.
– Ты в порядке? – спросил он. – Твои глаза…
– Уже лучше, – ответила она, ее голос оказался более хриплым, чем обычно. – Это научит меня не подбираться слишком близко к огненному мечу.
Все еще обеспокоенный, он жестом здоровой руки показал, чтобы она легла и положила голову ему на грудь. Неудобно, но ему было все равно. Он слушал ее вздохи, когда погладил ее волосы, наслаждаясь простыми удовольствиями.
Сартаэль мертв. Он никогда больше не обидит нас. И я убил его.
Бек не мог подавить заслуженную ухмылку.
Возле дверей кто-то шаркал, и он обнаружил, что за ними наблюдают четыре улыбающихся лица. Одно принадлежало Джексону – его рука была в гипсе, друзьям Райли – Питеру и Сими, и наконец, самому Стюарту. Они все одновременно показали большие пальцы.
– Спасибо, ребята, – сказал он ошеломленно.
Посыпались поздравления, потом мастер пресек их.
– Ладно, хватит, вон! Им нужно побыть наедине. Мы можем отпраздновать позже.
Старик все понимал.
Когда дверь хлопнула, Райли подняла голову, без остановки моргая.
– Я думала, что потеряла тебя, – сказала она, запустив пальцы в его волосы.
– Нас, парней из Джорджии… трудно убить. – Он мысленно вернулся к матери. Как она вывела его из Ада, и что ей пришлось остаться.
– Сэди помогла.
– Что?
Он покачал головой. Он никак не мог объяснить.
– Спасибо, что вернулся ко мне, – прошептала она.
– Я бы не поступил иначе, – сказал он.
Бек поднял глаза к потолку, как будто каким-то образом мог видеть небо.
Ты никогда не слушала меня раньше, но на этот раз сделала все как надо. Я этого никогда не забуду.
Затем слезы, которые он сдерживал в себе, заструились по лицу, он плакал вместе с женщиной, которую любил.
***
Следующие три дня оказались труднее, чем Райли рассчитывала. Хотя он восстанавливал силы, настроение Бека менялось от угрюмого в ликующее и обратно в депрессивное буквально за доли секунды. В одну минуту он хотел обнять ее, в следующую хотел пространства. Из-за этой иррациональности между ними повисла напряженность.
Стюарт настаивал на том, что поведение пациента было нормальным, но после того, как любовь всей ее жизни что-то прорычал насчет вкуса еды, которую она с любовью сделала для него, терпение Райли лопнуло. Она отступила и вызвала подкрепление.
Мастер взял его на себя, тактично предлагая ей нагнать свою домашнюю работу, пока он попытается выправить пациента обратно на ровный киль. Райли убралась из дома Бека и оставила ворчуна с сожалениями.
Бек был не в настроении для светской беседы, его нервы стали такими же хрупкими, как лед на пруду весной. Он лежал на диване, устав от кровати, но смена локации не помогла его настроению.
– Ты мне не нужен, – проворчал он, глядя, как Мастер Стюарт опустился в кресло.
– Нам нужно поговорить о том, что происходит в твоей голове. Ты своего рода флакон, который держит все те вещи. Это нездорово.
– Причин так говорить нет, – ответил Бек. Как он мог объяснить, что случилось с его матерью?
– Давай, парень, расскажи мне, что ты видел, когда был болен.
– Просто сны, – пренебрежительно сказал Бек. – Ночные кошмары.