– Но ты пройдешь через это, – сказала она.
– Я полагаю. Но не думаю, что когда-нибудь читать как большинство людей.
– По крайней мере, ты попытаешься. Именно это имеет значение.
Он не вернулся к рассказу, но уставился в пустоту, книга в его руках была забыта.
– Бек?
– Хм-м?
– Твоя мама бросила тебя на болоте? Мне нужно знать правду.
Так я узнаю, лгунья она или истинное зло.
Он откинулся на спинку кровати и потер глаза.
– Как только я начинаю бродить по воспоминаниям, Райли, я не могу остановиться. Там слишком много всего.
– Я справлюсь с этим, – настаивала она. – Поговори со мной, Бек. Это съедает тебя, как рак съедает твою мать.
Он посмотрел на нее.
– Никогда не думал об этом так. – Бек положил книгу на тумбочку, и сжал челюсти. – Мне было восемь лет. Она была пьяна, и у нас случился один адский бой. В первый раз я тогда встал против неё. – Он вздохнул. – Я называл ее… шлюхой, потому что поймал ее с каким-то парнем, которого она привела домой из бара. Она сказала, что не может прекратить этим заниматься, и она лежала с каким то ублюдком на диване, они… – Он покачал головой при этой мысли. – Хорошо, ты получила картину событий.
Райли закусила губу.
– Я всё думал, что однажды мой папа вернется к нам, и если он увидит ее в таком состоянии…
Он снова уйдет.
– На следующий день, сразу после школы, она затащила меня в машину, и мы отправились в долгое путешествие. Я понятия не имел, где мы находились. А когда спросил, она сказала что это тест, чтобы увидеть, может ли она мне доверять.
Райли изо всех сил пыталась спрятать всю дрожь, пронзившую её.
– Сэди ехала к западной стороне Окефеноки, в государственный парк, а затем на болото. Казалось, она знает, куда ей ехать, так что я ничего не говорил. Я думал, что это забава от настающих лучших времен или тусовка в пятницу пополудни, вот и все.
Райли не могла представить, на что была похожа для него поездка с мамой. Он был так взволнован, особенно после того большого боя. Он думал, что их дела пойдут куда лучше.
– Сэди припарковала машину, и мы начали идти. Я не знаю, как далеко мы зашли, но это было нелегко. Мы держали путь глубже в болото. Через некоторое время я испугался, но она продолжала убеждать меня идти. Затем она остановилась.
Он вертел листком.
– Я до сих пор помню выражение ее лица. Оно было таким... жестоким. – Он прокашлялся. – Оставайся здесь, Денвер, – сказала она. – Если ты останешься здесь и не будешь плакать, я скажу тебе имя твоего папочки.
У Райли отвисла челюсть.
– И ты ей поверил?
– Черт, да, – отрезал Бек. – Я был ребенком. И все, чего я хотел от нее – полюбить меня, и если это означало оставаться там, я бы сделал это.
– Боже мой, – сказала Райли и в ее венах застыла кровь. Сэди использовала единственную приманку, чтобы ее сын не сопротивлялся. Эта женщина была злом.
Бек сжал руки в кулаки, прижав их по швам. Осознав это, вынудил себя расслабиться.
– Сэди сказала, что она учила меня, как позаботиться о себе, потому что никто другой не будет этого делать.
– Как долго ты там был… – Райли едва не задохнулась.
– Два дня и три ночи. На второе утро я понял, что она не придет за мной, поэтому отправился назад. Прямо перед закатом меня нашел парковый полицейский.
– Как он узнал, где искать?
– Он не знал, но к тому времени Донован был в курсе, что меня не было, поэтому они подняли тревогу. – Бек снова провел рукой по листу, разглаживая складки.
– Почему, черт возьми, она еще не в тюрьме? – задала вопрос Райли. Когда он не ответил, правда ударила ее. – Ты не сказал ему, что на самом деле случилось, ведь так?
Бек потряс головой.
– Я сказал, что убежал. Донован знал правду, но у него не было никаких доказательств. Они не могли обвинить Сэди ни за что ни про что.
– Но она оставила тебя умирать! – запротестовала она, возмущенная тем, что этому ужасу было дозволено случиться.
– Я знаю, – сказал он дрожащим голосом. – Когда ты хочешь чтобы кто-то любил тебя, ты будешь делать все что угодно. Даже лгать из-за них.
Потом она никогда не говорила тебе о твоем отце. Что за холодная бессердечная сука.
Теперь Райли поняла это очень печальное выражение глаз. Он был предан человеком, который должен всегда быть рядом.
Показывая, что разговор исчерпан, Бек выключил свет для чтения и свернулся калачиком спиной к ней. Вот что она сделала бы, если бы не захотела, чтобы он знал о ее слезах. Ему около двадцати трех лет, он был на войне и вернулся, но он все еще тот маленький мальчик на болоте. Он всегда жаждал одобрения со стороны плевавшей на него женщины