Адхара вздрогнула. Тем самым вечером. Девушке сразу же вспомнились губы Амхала.
— Что? — смущенно воскликнула она.
— Тебя не было весь вечер. Ты встречалась с тем типом.
Адхара неожиданно покраснела.
— У тебя есть еще друзья, и ты даже не сказала мне об этом, — язвительно добавила Амина.
— Нет, он… я… — забормотала Адхара.
Она никак не могла понять, почему ей было так трудно дать этому объяснение, ведь все было предельно ясно.
А может, ты влюбилась?
— Этот человек меня спас, — сказала она наконец.
— И ты помчалась к нему, как только смогла. Это его ты поджидала каждый вечер на балконе?
— Ты что, шпионишь за мной?
На этот раз краснеть пришлось Амине.
— Ты всегда там торчала, трудно было тебя не заметить.
— Помнишь, что, в то время как я бродила по улицам Салазара в поисках чьей-либо помощи, один юноша спас мне жизнь?
Амина кивнула с выражением скуки на лице.
— Так вот это как раз он самый. Его зовут Амхал, наверное, я уже говорила тебе об этом.
Амина прижала книгу к груди.
— Когда дружат, то всегда бывают вместе. И еще любят друг друга. И там нет места другим людям. Быть друзьями — значит полностью принадлежать друг другу.
Адхара оказалась не готова к такому повороту.
— Но он — это совсем другое дело, он…
Я его люблю.Сознание девушки закончило за нее эту мысль.
— Это все отговорки. На самом деле ты просто не хочешь быть моей подругой. Это мой отец тебя заставляет. А знаешь что? Отправляйся к нему и оставь меня в покое! Мне так хорошо без тебя!
Амина перешла почти на крик, и Адхара была вынуждена подать ей знак говорить тише.
— А пусть придут мои родители и посмотрят, как ты досаждаешь мне по ночам, — возразила девочка.
— Послушай, Амина, ведь у тебя есть не только я, или я ошибаюсь? Ты же любишь и своего отца.
— А при чем здесь он? Это совсем другое.
Адхара покачала головой:
— Амхал для меня как отец, мать, брат, словом, все вместе. А ты знаешь, почему меня зовут Адхара?
Несмотря на то, что Амина все еще была сильно раздражена, в ее обороне наметились уже первые признаки отступления. Она неохотно покачала головой.
— Это он дал мне имя. Он в некотором смысле подарил мне жизнь. — Адхара улыбнулась. — И вовсе это неправда, что я дружу с тобой только из-за твоего отца. Скорее не так: это он послал меня к тебе, но ты мне нравишься. — Девушка с трудом находила нужные слова. — Как я уже говорила тебе, мы очень похожи. Мы одинаково смотрим на мир. Даже то, что тебе нравится такая же одежда, как мне, не так ли? Амина, ты очень помогла мне. За это короткое время, что мы знакомы, я сильно изменилась, и все благодаря тебе. Мы самые настоящие подруги.
Губы принцессы задрожали, и Адхара заметила, что та едва сдерживалась, чтобы не разреветься.
— Я хочу спать. Уходи, — сказала она наконец.
— Скажи мне, что между нами снова мир.
— Я хочу лечь спать.
Адхара скрестила руки:
— Я не уйду до тех пор, пока мы не помиримся.
Амина подняла глаза к небу:
— Да, да, да. И уходи. Если тебя здесь увидят, то тебе не поздоровится.
Улыбнувшись, Адхара направилась к двери.
— Он — это совсем другое дело. А мы с тобой — настоящие подруги, — шепнула девушка на прощание.
Странное предчувствие возникло у Адхары, когда, пытаясь уснуть, она ворочалась в своей кровати. Ведь она уже испытывала то же самое по отношению к Мире. Как же это называлось? Ревность. Она ревновала Амхала к Мире. А теперь Амина ревновала ее к Амхалу. Но у Адхары это чувство прошло сразу после того, как она с глазу на глаз поговорила с наставником. Наверняка и с принцессой повторится та же история.
Амхал собирался лечь спать, когда в его комнату постучали. Открыв дверь и увидев перед собой Сана, юноша страшно растерялся.
— Извините, я… — невнятно пробормотал он.
— Не хочешь ли ты позаниматься со мной немного?
Молодой человек не смог отказаться. Он быстро оделся, взял свой меч и отправился вместе с Саном по длинным коридорам Академии.
Амхал не находил себе места с того самого вечера, когда Адхара подарила ему свой поцелуй. Целиком поглощенный своей карьерой всадника, он никогда до этого не имел близких отношений с девушками. Конечно, ему это очень понравилось. Но его пугало пламя, разгоравшееся в его груди, когда он касался губ Адхары. Ведь это было так похоже на ярость, его вечного недруга, которая, продолжая оставаться такой же неистовой и разрушительной, сопровождала юношу в схватках. И он убежал, потому что желание овладеть девушкой было настолько явственно, что он едва бы смог противостоять ему и не потерять при этом голову.
У Амхала возникло ощущение, такое волнующее и всепоглощающее одновременно, что его жизнь круто изменилась. С тех пор как он встретился с Адхарой, события стали развиваться с головокружительной быстротой. Сначала возникла необходимость заботиться о девушке, чувства к ней, затем эта неизвестная болезнь и, наконец, появление Сана… Все это закружилось в едином круговороте, сбивавшем его с толку.
— В позицию, — скомандовал Сан, и поединок начался.
Слава богу, что у Амхала в руках был меч. С мечом все тревоги рассеивались, а осознанное восприятие уступало место чистой механичности движений сражающегося тела. Улетучились все сомнения, и Амхал вспомнил, наконец, почему он решил стать всадником.
По какой-то неведомой причине в присутствии Сана он больше не боялся потерять над собой контроль. У юноши возникло такое ощущение, будто он всегда знал этого человека и ждал его появления. Отражение удара, нападение, выпад, оборот вокруг себя. Все это повторялось снова и снова, до тех пор пока ему не удавалось загнать Сана в угол. Амхала охватило сильное возбуждение. Он поднял меч, чтобы приставить его к горлу соперника, тем самым указывая на то, что поединок завершен, как вдруг его оружие ломается, наткнувшись на сверкающее препятствие. Амхал услышал характерный звук: магия. Мгновенно отпрянув, он отступил на несколько шагов назад.
Сан улыбнулся:
— Ну, в сражении все средства хороши, не так ли? А магия в этом деле подходит как нельзя лучше.
И тогда Амхал вспомнил лежавшего на земле мальчика, сраженного лучом из его руки, и то ужасное ощущение, возникшее у него, когда он подумал о том, что ребенок мертв. И затем это вкрадчивое, обволакивающее чувство собственного могущества. Нет, этого не может быть!
— Амхал, все в порядке? — спросил подошедший Сан.
— Быть может… может, мне уже пора лечь в постель, — рассеянно пробормотал юноша. — Должно быть, сейчас уже комендантский час.
— Ты со мной, а значит, все в порядке.
— Да, но… я устал, — добавил Амхал, пятясь назад.
Сан схватил юношу за руку, и Амхал почувствовал, как некая сила пригвоздила его к тому месту, где он стоял.
— Что с тобой?
И Амхал все рассказал. О его тайне знали лишь немногие, но даже этим людям он признавался не без чувства стыда. Амхала настораживало еще и то, что он не видел ничего зазорного в том, что Сану стало известно и про тот случай из детства, и про его обещание никогда больше не прибегать к магии. Рассказывая, юноша словно сбрасывал с себя тяжкое бремя грехов.
Сан терпеливо выслушал юношу.
— А раньше ты когда-нибудь обучался магии? — спросил он, когда Амхал закончил свой рассказ.
— Нет! — ответил он с возмущением.
— А должен был. Все случившееся было напрямую связано с твоим возрастом, ребенком ты не мог контролировать свои возможности. А целенаправленные занятия научили бы тебя владеть собой.
Амхал опустил глаза. Ведь речь шла не только об этом.
— Да, но я… при этом получил еще и наслаждение, — пробормотал он.
Юноше показалось, что по лицу Сана промелькнула торжествующая улыбка, которая, подобно мимолетному следу, исчезла спустя мгновение.
— Это вполне нормально, ведь ты был еще ребенком. Амхал, пойми, магия — это не враг.