— Она? — хмыкнул сероглазый и перевёл взгляд за спину.
Извернувшись, я выглянула из-за широкой груди мужчины и посмотрела на первого аборигена этого мира, тот сидел на кровати и хмуро наблюдал за мной, сцепив руки в замок под подбородком.
— Она. Судя по необычной ауре и чужому запаху, нашему миру не принадлежит. И Лолирэя неизвестно где. Свадьба завтра, Тэрилен будет в ярости, нам несказанно повезёт, если он даст время на поиски, а не объявит тут же о продолжении военных действий.
— Думаешь? — задумчиво протянул сероглазый. — А если попробовать накинуть личину, а она подыграет?
— Не поможет, она пахнет по-другому, её чуждость даже ребёнок учует, — скривился хозяин комнаты. — Надо известить Тэрилена и Ковен магов. Попробуем отследить, как она сюда попала и где искать Рэю.
— Мальчики, — не оставляя попыток вывернуться из каменного захвата, протянула я и чуть не вздрогнула под прицелом холодных синих глаз, серые смотрели с задумчивым показным равнодушием. — А ничего, что вы меня обсуждаете при мне? Да и новоприбывшим представиться не мешало бы?
К концу чуть не сорвалась на рык, ан нет, спокойнее надо быть, а то мало ли что, вон как плотоядно щурятся!
Беловолосый, не выпуская меня из рук, отвесил шутовской поклон:
— Да простит мне леди мою невоспитанность. Моё имя — Хэлрид.
Нет, я понимаю, что меня тут не ждали и не в восторге от моего появления, когда планировался другой комплекс мероприятий, но вести себя так со мной не позволю! Натерпелась уже за последний год, хватит с меня!
— Хэлрид, душечка, будь так мил, отпусти мою руку! — помимо воли голос с милого и пушистого сорвался на ворчание.
Светлый странно сморгнул, при этом его глаза на секунду сменили окраску с серого на жёлтый, это произошло так стремительно, что я решила, что мне померещилось. Всякое бывает в стрессовых ситуациях, а тут ещё то потрясение. Прощай, родной мир!
Серые глаза, казалось, заглядывали в душу, что-то там выискивая, а внутри снова стал разгораться жёлтый свет. Не померещилось. Это я его "милахой" назвала? Признаю, я серьёзно ошибалась! Мамочки, страшный-то какой! Черты лица заострились и… покрылись чешуёй? Ой, что-то мне нехорошо!
— Рид! — рявкнул откуда-то издалека мужской голос. — Прекрати!
Наваждение пропало, передо мной стоял прежний сероглазый Хэлрид и всё так же держал меня за предплечье. Вот только от него веяло прохладой, или это мне жарко? Вот что это было такое?
— Ты — вампир? — спросила первое, что пришло в голову. Не, ну а какие мысли у меня должны быть, когда кажется, что саму душу вынимают?
— Кто? — хором спросили мужчины и недоумённо переглянулись.
— Ну, этот энергетический. Или настоящий? Кровью питаешься или жизненной энергией? — засыпала настороженными вопросами, вдруг уже ноги надо делать, а я всё ещё стою, пытаюсь пальцы загребущих рук от себя оторвать.
Хэлрид сморгнул и обиженно засопел, Шассариэн захохотал и схватился за спинку кровати. Так, и что я не так сказала?
— Золотце, — змеюкой прошипел сероглазый, — ничем перечисленным я не питаюсь. Я не этот твой… вампир! У нас нет таких мерзких существ, как ты описала. Это противоестественно и аморально — пить чужую кровь.
— Хорошо. Тогда кто вы оба? — не думали же они, что я успокоюсь и не стану выяснять, почему тут некоторые чешуеют? И что мне с этим делать?
— Сейчас поздно, — ушёл от ответа тёмный. — Завтра ответим на твои вопросы и попробуем понять, что произошло. Рид, спрячь её у себя до утра, а то поднимется паника, если её здесь увидят.
— А ты чем займёшься? — нахмурился названный.
— Надо придумать, что делать, а утром встречать Тэрилена с его свитой, объяснять как такое могло произойти и искать его дочь. Охрану я снял ненадолго, пройдёте незамеченными. Утром ты мне нужен.
Светловолосый задумчиво кивнул и потянул меня в сторону двери, но на пороге был окликнут:
— Не попорти её раньше времени, мало ли пригодится.
Вот, добрый! Спасибо! И куда это я пригожусь? На заклание местным богам? Додумать мне не дал толчок в спину пониже лопаток, и мой возмущенный взгляд достался чешуйчатому конвоиру. Хэлрид вывел меня в оказавшийся за дверью пустой коридор и направил влево от комнаты, в которой я очутилась.
В доме царила тишина и умиротворение, в такую атмосферу обычно погружены дома, укутанные глубоким ночным сном. Мы шли по слабо освещённому коридору мимо картин и гобеленов, тяжёлых тёмных штор, за которыми прятались прикрытые на ночь двери и переходы. Где-то далеко позади что-то тихо звякнуло и спутник, прибавив ходу, провёл меня ещё несколько метров. Наконец, отодвинув одну из завес, втолкнул в скрывавшуюся за ней комнату и закрыл за собой дверь. По щелчку Рида зажёгся слабый свет, осветив небольшую комнату, выдержанную в серо-сиреневых тонах с похожей обстановкой, что и в предыдущей. Большой шкаф, широкая кровать на резных столбиках под серым балдахином, на которой при желании могли бы свободно расположиться человека четыре и при этом друг другу не мешать, маленький столик у окна, пара кресел возле него, двери в ванную и на балкон, серый ворсистый ковёр нежно щекотал босые ступни.