Мы постояли немного на краю ямы, посмотрели на еще один пласт истории, который открылся через две, а может и больше тысяч лет.
Вдруг, Лада вскрикнула:
- Ой , там какая то монетка! - легко спрыгнула на деревянный помост, и сунула руку в какую то расщелину.
- Вот! - она уже выбралась наружу и показывала нам свою находку. Монету неясным изображением и каракулями типа арамейских букв. Увидев наши обалдевшие лица она осеклась: - А что?...
- Ты как ее нашла?
- Увидела...
- Не могла ты ее увидеть! Не видно ее отсюда, а ты ее еще откуда то из за камней вытащила.
- Ну, то есть... Я как то узнала, что она там...- голос ее звучал растеряно.
- Дай ка сюда. - Я взял монетку, несколько раз сфотографировал ее с двух сторон, и окликнул Индиану Джонса.
Дядька увидел монету, затрясся, со слезами благодарности на глазах пожимал нам руки. Говорил, что благодаря этой находке, он сможет точнее установить, к какому времени относятся найденные предметы. Затем, услышав мой акцент, он заговорил с нами по русски. Мы узнали, что дядьку зовут Саша, он археолог, о чем мы и сами догадались, что все норовят что нибудь спереть, а мы молодцы, настоящие интеллигентные , порядочные люди. Я ответил, что я сам историк, и иначе поступить не мог. Саша предложил обращаться, если у нас возникнут какие то вопросы. Я спросил, в какую сторону ближайший выход из города, и мы с ним попрощались.
На сегодня впечатлений было достаточно. Теперь предстояло все обдумать...
Глава 20
Со мной творилось что-то странное. После того, как мы въехали в Иерусалим, я находилась в состоянии волнения, возбуждения, почти истерики, которую мне каким-то чудом удавалось прятать от моих спутников. Сначала я думала, что это из-за сна, который я видела в самолете. Все та же липкая гадина громко смеялась мне вслед и взвизгивала с шепелявым шипением: " Ш-шди меня, я ш-шкоро приду жа ш-швоим..." И, выйдя из самолета, я начала озираться по сторонам. Неужели гадиной был не Борис?... Или есть еще кто-то? Эти мысли мучили меня пока мы ехали в такси. Потом любопытство победило, и я начала жадно рассматривать все, что меня окружало. В Израиле я была первый раз. Если не считать моих видений... И потом возникло это чувство- я дома! Оно так будоражило меня, что даже ноги начало потряхивать, когда мы вошли в старую часть города. Мне показалось, что, если бы меня не дергали и дали сосредоточиться, я бы смогла пройти там, где был мой Рауль. Но эти мысли растаяли, когда мы оказались на раскопках. Я увидела яркий блик от монетки, которая блестела как новенькая. Не удержавшись, я спрыгнула в яму и достала ее. И была жутко удивлена, когда, разжав ладонь, обнаружила, что она древняя и уже давно не блестящая. Потом Макс отдал монетку археологу Саше, и я почувствовала настоящую детскую обиду, будто у меня отняли лучшую игрушку на свете. Впрочем, обида длилась недолго, меня вновь раздирало на части.
В отеле я впала в прострацию и все делала на автомате. Макс с Паниковским рассматривали карту, ворошили истории храмов и делали предположения. Я не участвовала в их разговоре, меня начинало съедать какое-то томление, ожидание чего-то очень важного. Потом мы заказали ужин в номер, но еда мне казалась пресной, в горло кусок не лез. Даже краски вокруг казалось поблекли. А когда Антон ушел к себе в номер, камень будто взбесился. Он жужжал и гудел, как очень большой шмель. И чем дальше я от него отходила, тем громче становилось гудение.
- Что ты мечешься, как зверь в клетке?- спросил Макс, оторвавшись от компьютера.
- А ты разве не слышишь?- закричала я, стараясь перекричать гудение.
- Нет, тихо... Камень?- Макс привстал со стула.
- Он так гудит!- снова крикнула я, зажимая уши руками. Но от этого стало еще хуже.
Я почти подбежала к своей сумочке и выхватила оттуда камень. Гудение стало на несколько порядков ниже. Это было более приемлемо. Но тут камень стал быстро нагреваться, и я снова положила его в сумку, а сумку повесила на плечо.
- Что-то происходит?- Максим стоял рядом. Его глаза светились алчным любопытством, так и хотелось заехать ему кулаком промеж этих жадных до открытий глаз.
- Нет, пока ничего...- я встала у окна, рассматривая улицу, на которую быстро наступала темнота.
- Я могу чем-нибудь помочь?- участливо спросил Макс.
- Стань главным хранителем,- невесело ухмыльнулась я, от мерного гудения у меня начинало ломить вески.