- Если б я мог,- грустно улыбнулся Макс.- Если честно, я тебе по доброму завидую. Ты можешь общаться с камнем, видеть то, что было сотни и тысячи лет назад. Я бы хотел это уметь...- его рука протянулась к сумке, погладила ее и тут же вернулась к своему хозяину,- но не могу...
Он замолчал. Я подчинялась камню, вливалась в его голос. Краски мира поблекли еще больше, превратившись в серую пелену. Я опустила руку в сумку, сжала камень. Руку обдало нестерпимым жаром и...
... Яркий солнечный свет ударил по глазам.
- Макс, -крикнула я,- ты это видишь?!- ответа не было.
Я смотрела из окна на утреннюю улицу, но там не было того, что скрыла темнота несколько минут назад. Там была дорога, по которой шли люди. Они шли в двух направлениях. По краям дороги сидели торговцы с фруктами, глиняной посудой и еще с чем-то. Недалеко остановилась повозка, с которой сошел невысокий человек в монашеской сутане. Он помахал рукой вознице, который тут же тронулся дальше. Человек, утер пот и поднял голову вверх. Несмотря на то, что я была достаточно высоко, я все же смогла разглядеть его. Человек был лет пятидесяти, может чуть меньше, и меня не покидало ощущение, что я видела это лицо, но несколько старше. Я напрягла память и вскрикнула. Ну, конечно же! Это же тот забавный маленький монах на ослике, спутник Рауля еще во Франции. Я сорвалась с места и бросилась вон из комнаты.
Я не помнила как спустилась вниз: на лифте или по лестнице, я неслась на автопилоте, боясь упустить маленького монаха. Но он все еще стоял там, разговаривая с продавцом воды. Монах дал ему монетку, и тот наполнил глиняную кружку, которую монах поднес к губам и с жадностью осушил. Потом он вернул кружку, кивнул и пошел дальше. Я пошла за ним. Солнце жгло кожу, во рту быстро пересохло. Пыль из-под ног людей кружилась в жарком воздухе, оседая на волосах и одежде. Я закашлялась, вдохнув это пыльное облако. Глаза тоже ело, я протерла их и почти бегом принялась догонять монаха, который отошел от меня достаточно далеко, пока я откашливалась. Догнав его, я наконец посмотрела вокруг. Мы приближались к высокой каменной крепостной стене. В стене были ворота, через которые входили и выходили люди. По левую руку от меня шел глубокий ров, я даже не рискнула заглядывать в него, да и мой спутник мог за это время исчезнуть из поля зрения. Мимо меня прошло два рыцаря в серых туниках с красным крестом. Тамплиеры прошли так близко, что я была вынуждена отскочить в сторону, почти наткнувшись на женщину, несшую корзину с фруктами. Ни тамплиеры, ни женщина на меня никак не отреагировали, и я поняла, что они меня не видят. Захотелось дотронуться до кого-нибудь и увидеть, что будет, но на баловство не было времени. Я снова перевела взгляд на ворота. Над ними, почти на самом верху стены парила каменная корона. Я восхищенно ахнула. Воистину, масштабы этих грандиозных стен потрясали. Над самими воротами реял флаг Иерусалимского королевства. Его-то я помнила хорошо по своим поискам в интернете. У ворот монах резко изменил направление и пошел к человеку в белой тунике с красным крестом, тоже тамплиер, но поважней, чем те двое, с которыми я чуть не столкнулась. Человек сделал шаг к монаху, и они тепло приветствовали друг друга. В ворота они вошли вместе. Войдя в город, мы окунулись в шум и гам городской жизни. Откуда-то доносился смех, где-то зазывно надрывался торговец. Жители представляли собой пеструю массу. Арабские одежды, доспехи рыцарей, одеяния людей богатых и попроще. У меня зарябило в глазах. Звучали разные языки. Недалеко от нас дрались собаки, распугивая прохожих, пока из небольшого дома, рядом с которым они устроили бои без правил, не выбежал полуголый человек и, ругаясь, облил их помоями, пнув ногой ту, что была ближе. Собака с визгом кинулась в сторону, вторая тоже не стала медлить. Я поняла, что это лавка и собаки отпугивали покупателей. Полуголый человек вернулся в дом, а на пороге появился сам хозяин. Одет он был пестро. Деловито оглядевшись, он начал зазывать прохожих. Я потеряла к нему интерес и поспешила за удалявшимися монахом и тамплиером. По сторонам я уже не смотрела, пейзаж мало менялся. Узкие улицы, забитые народом. И стены, стены, стены. Один раз мы проходили через небольшую площадь, где пороли какого-то несчастного, а может и нечестного. Жидкая толпа зевак лениво комментировала действие. Монах и тамплиер даже не повернули головы в ту сторону, что дало мне понять, что это рядовое событие. Дальше дорогу нам пересек крестный ход. Монах и тамплиер перекрестились на статую святого и двинулись дальше. Я практически наступала им на пятки, и наконец смогла расслышать их голоса за уличным гулом. Они говорили негромко. Сначала я слышала обрывочные фразы, а потом поняла, что смысл непонятных мне слов доходит до меня.