- Что он хотел? - спросила я.
- Спрашивал, что у нас тут происходит. Я сказал, что потерял ключ, ты спала, и я выбил дверь, но готов за нее заплатить. А если не будет шума, то и двойную цену.
- Дал взятку в общем? - улыбнулась я и поморщилась, губа болела.
- Больно? - спросил Макс, тут же забыв про служащего, дверь, взятку и прочее.- Он тебя бил? - в голосе звучал металл.
- Нет, дернул сильно, губу прикусила.
- Скотина, - кулак Макса сжался так, что побелели костяшки пальцев. - Найду, убью, - коротко сказал Максим, но я почувствовала, что он так и сделает, если найдет неизвестного пришельца.
- Макс, - я слегка дотронулась до его руки, и он накрыл мою руку своей ладонью.
- Что? - спросил он, с нежностью глядя мне на меня.
- Помоги мне привести себя в порядок, боюсь, не дойду до ванной. Трясет всю.
- Да, конечно, пойдем.
Он помог мне встать. Ноги тряслись и подгибались, идти я толком не могла. Макс не стал смотреть на мои героические попытки идти и снова взял на руки.
- А мне здесь нравится, - попыталась улыбнуться я и обняла его за шею.
- Располагайся, - ответил он.
В ванной комнате я посмотрелась в зеркало и ахнула. Прикушенная губа припухла, кровь размазалась по подбородку, лицо было красным от слез, волосы взлохмочены, Одним словом тихий ужас во плоти. Макс поддерживал меня, глядя с сочувствием на мое отражение.
- Не смотри на меня, - я прикрылась рукой, - я страшная.
Он отвел мою руку в сторону.
- Ты красавица, - тихо сказал он и нежно поцеловал в висок.
- Не успокаивай меня, я кошмарно выгляжу.
- Не говори ерунду, - Макс серьезно смотрел на меня через зеркальное отражение.
Он включил воду и начал аккуратно обмывать мне лицо. Холодная вода приятно стекла по лицу, а его рука... Я прикрыла глаза и наслаждалась его прикосновениями. Он смыл с моего лица слезы и кровь, тихонечко подсушил кожу полотенцем. Потом вновь поднял на руки, хотя я попыталась идти сама. Чем больше я успокаивалась, тем крепче стояла на ногах. Но Максим не слушал, он, по моему, решил не отпускать меня.
- Ты так и будешь носить меня на руках? - спросила я, улыбаясь краешком губ.
- Да, - ответил он. - Я уже сделал глупость, оставив тебя одну.
Он болезненно поморщился, и я поняла, что его угнетает то, что я была в номере одна. Он помог мне устроиться поудобней на кровати и сел рядом. Я привлекла Максима к себе, взяла его лицо в руки и внимательно посмотрела в глаза. Он постарался избежать моего взгляда.
- Макс, - я попыталась поймать его глаза, - все в порядке. Не казни себя, не надо. Я живая здоровая. Ну, кто же знал, что такое может получиться. Я на тебя ничуть не обижена. Камень цел. Я тоже. Ты успел во время.
- Живая, но не здоровая. - Максим попытался встать, но я его удержала. - Я все должен был просчитать, я должен был предвидеть. Это моя вина. Моя! Ты подверглась опасности по моей вине. Лада. Меня здесь не было! Я почти провалил свою миссию. Я оставил тебя без внимания. Ты, маленькая и хрупкая женщина, одна противостояла профессионалу, а я сидел внизу и боялся потревожить твой сон.
- Макс, Макс, остановись! - я с ужасом смотрела на его самобичевание. - Я под угрозой с момента как взяла камень в руки. Камень под угрозой многие столетия. Ты не мог предвидеть, что именно сегодня появится не званный гость.
- Значит должен был быть в десять раз предусмотрительней!
- Макс...
- Этого больше не повториться, я обещаю тебе. Я всегда буду рядом.
Я взглянула в эти чистые голубые глаза, и нежность заполнила мое сердце.
- Иди ко мне, - сказала я и потянула его к себе.
- Лада... - выдохнул он и прижался ко мне.
Наши губы встретились, но боль тут же напомнила о себе, и я непроизвольно отпрянула.
- Прости, - прошептал он, касаясь моих губ легчайшими поцелуями, легче теплого ветерка. - Моя бедная девочка, прости меня.
- Уже простила, и прощать не за что, - шептала я в ответ.
- Милая, - шелест его слов касался моего слуха, а губы порхали по моему лицу, - милая...
Мы не стали близки телесно, но наши души наконец вступили в то единение, которое соединяет и рождает фейерверк прекраснейших эмоций. Максим отошел от меня лишь однажды, чтобы принять доклад Паниковского. И как только за Антоном закрылась дверь, он вновь заключил меня в объятья и закружил в вихре своих нежнейших ласк. Это была чудесная чувственная ночь. Но грань так и осталась не перейденной. Впрочем, это ничуть не расстраивало. Я нежилась в его объятьях и чувствовала себя счастливейшей из женщин. Моя голова покоилась на его плече, его пальцы порхали по моей щеке. На душе было легко и спокойно. Веки начали опускаться, и я наконец провалилась в крепкий сон без сновидений...