Самой смелой оказалась блондинка. Она с высокоподнятой головой и решительной улыбкой стояла у доски и рассказывала историю своей жизни , делясь подробностями и причинами побудившими её семью переехать в наши края. И так далее, и тому подобная банальщина. В общем-то, ерунда. Бла,бла,бла. И ради этого у нас забирали личное время?
Её монолог слушали от силы два, три ученика, но она продолжала рассказывать и улыбаться. Закончив, девочка посерьёзнела и приготовилась отвечать на вопросы учеников. Пара сальных шуточек, идиотских предположений, послужили ответом, став её наградой за выход на сцену и представление.
Она ушла, но я всё же сделала кое-какие выводы. Виктория Ханнис не такая простая, как хочет всем показаться на первый взгляд. Что-то в ней было загадочное. Некая тайна скрывалась в её карих, слегка узковатых глазах. Тайна, умело спрятанная за фасадом очков в золотистой оправе.
Брюнетку звали Катриной Рагнарик. Она переехала в Штаты из восточной Германии. Девочка была скромной и ничем не примечательной, типичная серая мышь. Но, в её ярких синих глазах таился коктейль из бушующих чувств. И пусть она улыбалась, пусть говорила своим приятным тихим размеренным голосом с едва ощутимой чувственной хрипотцой, пусть хотела скрыть ото всех чувства сокрытые в душе, но я видела, видела её внутреннюю борьбу и была заинтригована. Сделав вывод: Катрина Рагнарик сильная личность. И опять у меня на душе стало муторно, и я вновь посмотрела в окно. Не помогло: как раз в этот момент солнце заволокли тучи. Резкий голос учительницы, как пощёчина заставил меня вздрогнуть и переключить внимание на её персону.
-Итак, у кого есть вопросы к Катрине? Ни у кого. Значит, я вас обрадую: Кейна ,Сержа и Жоржа выписывают в конце недели.
Лёгкая пауза. Кто-то захлопал в ладоши. Группировкам компашкам не доставало своих заводил.
А у меня где-то внутри всё в один момент рухнуло вниз, оборвалось и поехало по наклонной. Серж, Боксёр, и Кейн, заклятые враги, пострадавшие в тот вечер от моих рук - это знала точно. Произошедшее до сих пор возвращалась ко мне отрывками, через сны, порой неожиданно, всплывая недостающим пазлом - картинкой воспоминанием, заставая врасплох, наяву. Поражая меня и шокируя. Меня, Айрис Дженсен, обычную ничем не примечательную девчонку, не способную постоять за себя, давая отпор, а тогда сотворившую нечто дикое и чудовищное. Жуткое в своей мощи и невообразимое, словно оживший, воплотившийся сон.
Отгоняла воспоминания прочь, потому что слишком боялась. Боялась до дрожи. Страшилась посмотреть правде в глаза. Трепетала, не хотя признавать, даже видя в упор, неопровержимые факты. И всё же где-то в душе я всегда знала правду: я другая, не такая как все.
Неведение- порой иллюзорное благо, и долгие годы я успешно им как щитом прикрывалась. Лгала себе и боялась, до дрожи в руках, боялась. Но, всё поменялось. И правда вот-вот собиралась прорвать плотину и обрушиться на меня, затапливая и поглощая, не спрашивая моего разрешения. А так не хотелось, не хотелось отвечать на вопросы и платить по счетам.
На днях появятся пострадавшие. А у меня куча вопросов. Только не кому их задавать. Что они помнят? Что со мной будет? Мои враги обид не прощают, ощутила на собственной шкуре. ' Нет, к чёрту! Пусть всё катиться к чёрту. Будь что будет'. Сжала кулаки, не давая злым и горьким слезам вырваться на свободу.
Поднялась со стула, забросила на плечо сумку и вышла из опустевшего класса, едва ощущая замлевшую ногу, озираясь по сторонам, не в силах поверить, что так сильно задумалась и не заметила, как класс опустел и все разошлись по домам. У дверей обернулась, посмотрев на часы, минутная стрелка замерла на пол пятого, а затем понеслась, догоняя секундную. Тик, так, проскрипела мне в след, когда, выходя, закрывала дверь. Словно время, поддерживая меня, взяло очередной тайм аут.
Родителей дома нет как всегда. А жаль, хотя я за долгие годы привыкла.
Работа поглощала всё их свободное и несвободное время. Деньги порой сильная мотивация, но в их случае просто дополнение к увлечению.
Гиза сидел на белом диване в гостиной, облачённый лишь в обрезанные ниже колен, полинявшие от многочисленных стирок синие джинсы. Его чёрные кучерявые волосы ещё не успели обсохнуть, запах мятного дорогого шампуня рядом с ним пропитывал воздух, а кубикам пресса смуглого широкоплечего торса, даже я восхищённо завидовала.
- Айрис, - обратился ко мне мой восемнадцатилетний братец вместо приветствия. - Будь добра провести сегодняшний вечер в своей комнате. Ехидно прищурился, затем, улыбаясь, добавил.- И даже носа не высовывай, тогда получишься те самые диски.