Так обрывается первый сон Катарины, первый из тридцати, но тем не менее, заставивший меня от нахлынувшего волнения, страха, предчувствия и странного томления не спать всю ночь и читать, читать. Крепко зажав тетрадь в ладонях, сосредоточенно вглядываясь в каждую строчку и буковку, в тусклом свете ночника, опасаясь пропустить сокрытое между строк, то что как подсказывал мне мой инстинкт: было слишком важным. И я читала одна в тихом скованном сном доме, зная что всё что происходило со мной раньше только цветочки. А ягодки уже созревали.
Отдалённо услышала, как скрипнула дверь ведущая в комнату брата напротив ванной и тяжёлый сон накрыл меня сидящую на ковре прислонившись спиной к одеялу кровати, не спрашивая, вырубая напрочь, погружая в чёрную липкую наполненную размытыми пятнами- сновидениями бездну.
На следующий день я ей позвонила. Катрина обещала приехать. Что ж только ждать оставалось мне, стоя у окна, наблюдая за уходящим за горизонт солнцем.
Дома как всегда никого. Все заняты, но и мне вроде полегче. Стоило мне прочитать дневник до конца, как державшая меня в плену слабость ушла. Инстинкт внутри меня поднялся, прорываясь наружу в мысленной форме: хватит бояться Айрис. Надоело всё это дерьмо. Пора наконец узнать что всё-таки происходит.
Её присутствие я ощутила за пару секунд до того как звонкая, и мелодичная трель звонка оповестила меня. Катрина Рагнарик. 'Так кто же ты моя одноклассница? Кто же ты незнакомка и какие ты хранишь в себе тайны.' Хмыкнула, и покинула комнату направляясь в сторону лестницы. Хотя, я ведь тоже незнакомая незнакомка даже для себя. Странное чувство когда открываешь себя заново, а твой собственный мир переворачивается с ног на голову. И всё-таки какое же это неимоверное облегчение знать наверняка, что ты ни какая не чокнутая, не сумасшедшая безумная погружённая в свои страхи девчонка, а совершенно нормальная личность, заглянувшая за изнанку привычной реальности, узнавшая то, что простым, оттого с счастливым в своём неведении людям и не снилось.
-Ты даже не представляешь насколько я рада, что ты пришла,- сказала я Катрине, впуская её на порог, вместо приветствия и искренне улыбнулась ей впервые с момента нашего знакомства.
Её удивление от перемены моего отношения к ней было настолько явным, что она растерялась и пару минут мы просто смотрели в глаза друг друга. Моя зелень и её пронзительная голубизна, несшая в себе отпечаток летнего ясного неба. Тёплые и бесхитростные глаза. Редкое в наши дни сочетание. И в этот момент, встретившись с ней взглядом, я впервые позволила себе отбросить в сторону осторожность, впервые решив дать кому-то, после долгих лет одиночества шанс заслужить моё доверие.
Когда спящие просыпаются....
Герцог задерживался и этим Франческа пользовалась. Теперь, хоть и временно, но именно она была королевой.' Править именно этого ей так не хватало, именно власти долгие годы она жаждала', мысленно признавала девушка сидя на холодном чёрном троне его величества. Сидела в одиночестве и мечтала в чёрном шелковом платье и серых мехах согревающих плечи.
Непрекращающийся холод крепчал. Холод пришедший к ней через сны, оставляющий горькое послевкусие утраты.
Сны всего лишь иллюзия, она признавала это, но тем не менее в ярких слишком реальных образах была истина. Герцог её никогда не любил. Почему? Ответ она знала, но Повелитель мучил её, снова и снова. Каждый день не давая её чёрной душе обрести покой даже в забытьи. Но, не сегодня. Сегодня он наконец сказал о цене которую она должна была заплатить, чтобы воплотить заветную мечту в жизнь. 'Может быть всё ложь, а может и нет', -спорила Франческа с собой ожидая особого колдовского часа, Скорее как всегда его умыслы скрыты, но надежда, окрыляла её, на давая подумать здраво. Ведь могла ли она мечтать, что сам Повелитель выберет её? И мысли не возникло бы. Не важно какова цена. Любовь Герцога для Франчески была всем. Слабостью, роком и чувственным сладким ядом, с первой встречи навсегда отравившей её кровь, разбившей сердце, заставившей следовать за ним принимая все условия сделки, лишь бы только быть рядом.
Вздыхает, просто в силу привычки, ещё одна человеческая слабость как сказал бы, смеясь Валек. Белокурый красавчик, о жестокости которого слагали легенды. Прибираться за ним всегда приводила Франческу в трепет. Навевало жуть, пронизывало страхом сердце. Близняшки Волковы, то что от них осталось, так неестественно, так омерзительно. Только огонь мог вычистить их опустошённые сухие, когда то красивые тела, измождённые и выпитые досуха, вампиром.