- Айрис, не надо так. Хватит, ты меня идеализируешь. Я обычная и совсем не такая как ты говоришь!
- Уходи Кэт. Ты помогла мне, а теперь уходи.
- И это всё? Нет, Айрис ты так просто от меня не отделаешься!- орала Кэт, когда я буквально выпихнула её из своего дома и захлопнула дверь.
Она ещё полчаса стояла , за дверью, а я сидела на диване, дожидалась прихода братьев и гладила рукоятку клинка. Холодную и странно меня успокаивающую.
Да, я неблагодарная свинья. Ну и что. Всё это мелочи жизни. Всё это можно пережить. Жизнь самое драгоценное, что есть у человека. А я не могла добровольно подписаться на её смерть. Пусть умру я. Пусть так и будет. Главное, чтобы всё это, наконец, закончилось.
Я не плакала, нет, я просто лежала на кровати и мечтала, думала обо всём, обо всех и ни о чём, пока не заснула.
Игра со смертью в кошки мышки. Кто должен жить тот выживет.
Кофе горячий и сладкий, я пью уже пятую чашку и ем сладости не чувствую вкуса, просто, для того чтобы успокоиться, просто чтобы чем-то занять мысли и отвлечься от самого главного: сегодня последний день моей жизни. Сегодня я умру, и завтра больше никогда не наступит. Как песенка в моей голове. Как песенка уставшей, скрипящей пластинки всё вертится в мыслях, а я всё жду, когда же, наконец, мои предки заснут, когда же мои братья угомоняться. Лежу в едва освещённой комнате, в спальни, наблюдаю, как мягко скрадывает тени прикроватные бра. Жёлтый свет напоминает янтарный. Янтарь люблю этот камень. Всё думаю и не могу заставить себя попрощаться. Не могу заставить себя написать хотя бы записку и сказать, что любила, тоже не могу. Нет слов и сил нет. Жду, когда стрелка часов перевалит за полночь. Жду, лежу на спине на кровати, в тишине, а на полу возле кровати открытый рюкзак с клинком завернутым в бархат и святой водой, в стеклянном флаконе приготовленный заранее. И мне становится жарко, потому что под тёплым халатом скрывается чёрный свитер и чёрные джинсы. Чёрный цвет, мой самый любимый. В чёрном я всегда выгляжу красивой. Чёрный под стать моей странной душе, и если я сегодня умру, то пусть похоронят меня именно в чёрном.
Так и не смогла написать ни единой строки и так и не смогла попрощаться. И всё же, когда-то давно может в детстве я любила своих родных, но любовь хрупкое чувство, как цветок который, если забывать поливать- увядает.
На задний двор, выходит деревянная дверь на кухне. Я с рюкзаком на спине выбираюсь из собственного дома, стою на лужайке и мысленным взглядом прощаюсь, прощаюсь может быть навсегда. Полночь- на моих наручных часах. Колдовской час, но я ещё не решаюсь включить фонарик. Слышу я хорошо, зрение тоже острее, чем у многих людей, но сегодня небо такое чёрное , окутанное густыми тучами, что даже я порой видевшая во мраке как кошка, едва различаю контуры предметов. Благо, что за забором шоссе и высокие идущие в ряд фонари.
Дорогу я знала. Средним темпом идти полчаса, только надо держаться обочины и прислушиваться: местный шериф не бросал слова на ветер: комендантский час после десяти, и если не хочешь попасть на сутки в местный зверинец, то лучше не встречать его по пути .
Чтобы достигнуть холма, мне нужно было миновать парк. И я потеряла битый час , петляя среди деревьев великанов, исполинами раскинувшими свои ветви закрывая небо, обходя лавки, где могли пристроиться ничего не опасающиеся беспризорные и местные алкаши. Что им? Они не смотрят телевизор и не читают газет. Но, сегодня мой путь был свободен и мне везло, лишь изредка я останавливалась, прислушиваясь к малейшему шелесту и шороху, а потом продолжала свой путь, включая фонарик потому, что упасть и скатиться в овраг свернув по собственной глупости шею, было бы слишком комично.
Кладбище заросло бурьяном и в высокой траве скрывались доживающие свой век надгробия и кресты, даты жизни и имена владельцев, которых обрели забвение. Мне оставалось сделать пару шагов, чтобы переступить черту и зайти в раскрытые настежь ворота, когда странное чувство тревоги и опасности заставило меня замереть и в тысячный раз за мой путь прислушаться. Что-то было не так. Что то странное здесь творилось. Сам воздух будто сгустился и ждал какое решение я приму. Я стояла. Я думала, а потом всё же переступила черту.
Хлопок. Покалывание в ладони и какая-то сила отбросила меня на мраморную плиту, я больно ударилась коленями, но ладони смягчили удар. Жуткий смех, прочертил холодную дорожку на моей спине и я задрожала от холода -и это несмотря на плотный свитер под горло и мастерку. Я сняла рюкзак и достала оружие. Похоже мой план не сработал. Похоже чудовище ждало меня и я сама добровольно пришла к ней на пир.