— На запад, в Фессалию, к Олимпу.
— Тибальд, возвращайтесь с Ишей на «Санта Диану». Если мы не вернемся через два дня, пойдешь на наши поиски.
— Будет сделано. Иша, пошли, дружище. Удачи вам, будьте осторожны, — Тибо помахал рукой и повернул назад. Но Иша подбежал и ткнулся мордой в мои руки.
— Ничего, малыш, ступай. Я скоро вернусь.
Иша сел у моих ног и не двинулся с места.
— Иша, ты должен идти с Тибальдом, давай, дружок, не упрямься, — я подтолкнул его к Тибо, но Иша только оскалился.
— Ничего, пусть идет с вами. Кто знает, на какой срок вы уходите? Ему будет удобней на свободе, чем на судне.
Отроги гор осветились первыми лучами солнца, когда мы вошли темное узкое ущелье между двух отвесных скал.
— Смотрите! — воскликнул Тьери и показал на одну из них.
— А, … да … это один из христианских монастырей, — сказал Фидий, — здесь несколько таких старинных обителей. Монахи построили их на неприступных скалах по древнему обычаю эллинов.
— Эллинов?
— Первые тайные храмы были построены еще древними эллинами, в честь своих богов. В них служили настоящие жрецы. Они не желали превращать мистерии в театральные зрелища, потому что знали истину.
— Какую истину, Фидий?
— Скоро вы все узнаете. Носитель древнего знака должен знать истину. Первым христианским отшельником, жившим здесь, люди считают Варнаву. Он, действительно, жил здесь с 950 года. Но он не был первым. И до его прихода в пещерах этих скал жили отшельники. Это были настоящие затворники и молитвенники. Они многое знали и понимали «настоящее».
— Что значит «настоящее»?
— То, чего не знают другие.
Мы подошли к горе. От ее подножия, заросшего густым лесом, начинался почти отвесный подъем. Я подхватил Ишу и вскинул на плечи. Мы стали взбираться по крутому склону.
Скалы, изрезанные глубокими трещинами, и заросшие скудной травой, все больше освещались поднимавшимся солнцем. Нужно было торопиться. За очередным выступом, рассеченным глубокой узкой расщелиной, показался вход в пещеру. Людям никогда не пришло бы в голову, что в этом пустынном и совершенно неприступном месте может находиться чье-то жилье. Только тому, кто по-настоящему желал быть скрытым от любопытных глаз, пришлось бы по душе это потаенное место. Глубокое ущелье, крутые, почти отвесные скалы, безлюдные места — все служило препятствием для нежеланных гостей.
Перед пещерой была высечена едва заметная узкая площадка. Мы поднялись на крохотный выступ и заглянули внутрь. Пещера была глубокой и темной, внутри нее кто-то стоял. Я пристально вглядывался в необычного отшельника. Я подумал, что уже где-то видел подобное. В моей памяти всплыл образ, и я вспомнил свое видение на алтаре Жаклин. Более ста лет назад я видел эту пещеру и того, кто находился внутри.
— Приветствую тебя, наследник, входи, — прозвучал из глубины женский голос.
Мы вошли в прохладную тень подземного храма в тот момент, когда первый солнечный луч осветил скалы. Пристанище отшельницы было неожиданно большим. Его украшали искусная роспись, старинные вазы и статуэтки, стоявшие в вырубленных нишах. Вдоль стен располагались узкие длинные скамьи. Посредине находился алтарь в виде круглого колодца. В дальней стороне зала, напротив друг друга, были еще два входа, закрытые красивыми занавесями.
У алтаря стояла высокая стройная женщина. Ее прямой стан и высоко поднятая голова говорили о твердом гордом нраве. Черные густые волосы, короной уложенные на голове, украшала золотая диадема в виде лаврового венка. Жрица была одета в белое платье, свободно спадавшее многочисленными складками с ее фигуры, и хитон с широкой красной полосой, украшенной старинной греческой вышивкой.
— Я Элласхида, жрица богини Деметры.
— Мишель де Морель, — поклонился я ей, — а это мой друг Тьери Ривьер и Иша, мой леопард.
— Входите, вы долгожданные гости в моем храме, — Элласхида указала рукой на скамью, приглашая сесть.
— Могу я задать вам вопрос, госпожа Элласхида? — спросил я почтительно.
— Разумеется, Мишель, но прошу тебя, не обращайся ко мне на вы, это не принято в кругу храмовников. Для тебя я Элласхида — твоя наставница в поисках истины. Тебе предстоит надолго задержаться здесь. Кроме меня у тебя будет еще один наставник, но он присоединится к нам позже. Так что ты хотел спросить? — она неспешно прошла к скамье и села рядом со мной.
— Скажи, Элласхида, что означает этот перстень? Почему он является пропуском? Что я должен узнать в твоем храме и для чего это мне? Я мало что знаю обо всем этом. Но у меня есть цель, к которой я стремлюсь, и мне не хотелось бы впустую терять время, изучая древние предания.
— Я понимаю твое нетерпение, Мишель. Ты молод и горяч, но тебе пришлось многое пережить и поэтому не терпится расквитаться со своим противником. Однако дело в том, что тебе не одолеть его без знаний, которые сможешь получить только здесь, — Элласхида протянула руку и положила ее на голову Иши. Ее тонкие длинные пальцы утонули в его черном мехе. Она пропустила шелковистую блестящую шерсть сквозь пальцы. Иша зажмурился от удовольствия. Я с удивлением наблюдал за ними. До сих пор никто, даже мои друзья, не могли безбоязненно прикоснуться к Ише. Он никому кроме меня не позволял этого.
— Твой перстень означает, что ты по праву родства и своих природных качеств принадлежишь к древнейшему на земле ордену «Черного Дракона». Этот орден был основан еще до начала времен. Тогда, когда люди только начинали постигать божественные законы бытия. В то время на земле было мало людей, но было много божественной силы, и люди могли ею пользоваться, потому что их разум не был замутнен, а был чист и открыт для знаний вселенной.
— По праву родства? Что это значит?
— Твои предки, Мишель, ведут свою родословную многие тысячи лет. В твоей крови есть частицы чистейшей первородной энергии. На земле осталось мало людей с таким свойством крови, и на них ведется охота. Кто их преследует и почему, ты узнаешь в свое время.
— У меня есть родственники, и на них ведется охота?! — воскликнул я взволнованно. — Мне нужно встретиться с ними!
— Это нельзя назвать кровным родством в прямом смысле. У вас одинаковые свойства крови — это объединяет вас.
— И ты узнала это только потому, что у меня на пальце перстень? Но его мог бы носить любой человек. Это же просто кольцо?!
— Дай перстень своему другу, Мишель.
Я снял кольцо и протянул Тьери. Он надел его. Сначала ничего не происходило, но потом перстень постепенно начал темнеть, а кровавые глаза дракона загорелись красным огнем, ярко выделяясь на потемневшем золоте.
— Вот видишь? В сплав золота, из которого отлито кольцо, добавлено вещество, которое указывает на чистоту крови. Перстень может носить любой человек, но светлым он будет только на пальце хозяина, — Элласхида улыбнулась. — Мишель, расскажи мне о своей жизни. Все, что ты помнишь, с самого раннего детства. Это не простое любопытство. Мне необходимо, чтобы ты сам рассказал о своей жизни. Так я пойму с чего начать наши занятия.
Я вздохнул и задумался. Мне не очень хотелось ворошить прошлое, но если я хотел чему-то научиться, то нужно было подчиниться. И я рассказал Элласхиде всю свою жизнь с первых моментов, которые мог вспомнить.
Когда наступил следующий вечер, я проводил Тьери к подножию горы и попрощался с ним. Кажется, мне и в самом деле было необходимо задержаться в этом храме. Слишком много вопросов было у меня к Элласхиде.
Я вернулся к пещере. Жрица сидела у входа и смотрела на звезды. Черное небо было бездонным. Звезды полыхали на нем, подмигивая и переливаясь, словно живые.
— Скажи, Мишель, что ты знаешь о Боге? — спросила Элласхида тихим голосом.
Меня озадачил ее вопрос. Когда-то я был убежден, что Господь существует и мы все подвластны его воле. Но сейчас я просто не вспоминал о нем. Он перестал что-то значить для меня. Уже сто лет, как я не чувствовал его присутствия в своей жизни и не слишком радел в служении ему.
— Я знаю о нем только то, чему учат церковники, но не чувствую в себе его воли, и не думаю, что ваша вера лучше моей.