— Вряд ли я задержусь в этих местах. Здесь моя миссия окончена, и теперь я могу присоединиться к своей госпоже.
— Ты хочешь сказать, что отправишься в Африку?! — воскликнул я.
Арс и Элласхида мгновенно переглянулись и жрица, улыбнувшись, сказала:
— Мое место там, где моя богиня. А где находится это место, для меня не имеет значения. Прощай, пусть будут легкими твои дороги, — Элласхида поклонилась как всегда, когда хотела показать, что разговор окончен.
Мы направились к выходу. Я оглянулся в последний раз. Жрица стояла у алтаря и смотрела нам вслед. Ее взгляд был очень печальным.
— Мишель, — проговорила она тихо, — запомни, мальчик, что все мечты сбываются, даже совсем безумные. Если ты будешь ждать, Диана вернется.
Я молча поклонился жрице бессмертной богини Деметры и вышел под проливной дождь.
Вечер принес прохладу. Мы вышли из маленькой пещерки, где были вынуждены прятаться от солнечных лучей. Внизу, у самого моря, располагалось небольшое селение, откуда доносились звуки музыки, веселый смех и песни: люди отмечали какой-то праздник.
— Вот, посмотри на всех этих людей, — сказал Арс, усевшись на еще горячий от солнцепека камень, — весь день трудятся не покладая рук, а пришел вечер и на тебе — песни, пляски. И это притом, что завтра опять все заново. И так всю жизнь: рождаются, умирают и вновь рождаются. Почему господь не оставляет им память о прошлых жизнях? Скажем, наделал человек ошибок в прошлой жизни, умер — обдумал все как следует в загробном мире, заново родился и не делает уже тех же ошибок. Так нет же, давай-ка, милый, все заново: учись, спотыкайся все об один тот же камень!
— Возможно, у человека и есть такая память, — проговорил я, наблюдая за танцующими, — иначе все люди были бы одинаковыми и не смогли бы становиться лучше и умней.
— А ну, пошли! — воскликнул неожиданно Арс и хлопнул меня по плечу. — Иша побудь-ка здесь, мы сейчас вернемся.
— Эй, мы куда?
— Давай, давай, сейчас посмотрим, на что ты годен. За все сто лет, наверное, ни разу и девушку-то не обнял, — Арс стремительно бросился вниз по склону.
— Погоди, Арс, так нельзя! Я не могу приблизиться к людям! — закричал я вслед ему, но он не слушал, а только махал рукой, зовя следом за собой.
Арс остановился у самого подножия холма и насмешливо взглянул на меня.
— Ты трус?! Боишься самого себя? Как же ты собираешься одолеть врага, если так слаб, что даже не можешь побороть зверя, живущего в тебе?!
Меня возмутили его насмешка и задиристый тон, но я промолчал и, стиснув зубы, последовал за ним.
На небольшой площади, посреди деревни, танцы были в самом разгаре. Старики уже ушли, и на празднике осталась только молодежь. Они, взявшись за плечи, танцевали под мелодию бузуки и авлоса.
— Опа, опа та бузукья! — пели девушки и парни хором. Темп танца все убыстрялся, но вскоре ряд распался, и девушки выстроились с одной стороны, а парни встали напротив. Вот одна из девушек вышла в середину и, завертев белоснежным платочком, стала танцевать внутри полукруга. Навстречу ей выскочил высокий парень и, ухватив платочек за край, кружил вокруг девушки до тех пор, пока платочек не оказался в его руках. На смену им пришла другая пара, и все повторилось: девушки дарили парням свои платочки.
Мы стояли в стороне. Я, боясь за себя, остановил дыхание. Арс все нетерпеливее постукивал ногой по земле. Закончилась музыка, танцоры разделились на две группы: девушки сгрудились в сторонке, а парни расхаживали по площадке и, поглядывая на них, сыпали шуточками.
Сменив быстрый ритм, музыканты медленную мелодию. Мужчины, встав в линию, взялись за руки и начали двигаться на месте, выписывая ногами сложные движения: поднимая их прямыми или согнутыми в коленях, постукивая носками или пятками по земле. Один из музыкантов запел высоким голосом удивительно красивую песню. Несколько голосов подхватили ее. И вот уже над спящими горами и морем, плещущимся под обрывом, поплыла величавая песнь древней Эллады.
Арс схватил меня за руку и присоединился к танцующим. Парни сначала удивленно приостановились, но Арс воскликнул:
— Танец настоящих мужчин! Давай, парни, пусть девушки увидят какие мы! — и начал танцевать с таким вдохновением и азартом, что его настроение передалось остальным. Мы двигались синхронно, как один, а я боялся вдохнуть человеческий запах, умоляя Бога, чтобы это безумие поскорей закончилось. Арс так тихо и быстро шептал мне метр танца, что никто из людей не видел даже движения его губ.
Я внимательно следил за мыслями танцующих, предугадывая следующее па. Мелодия постепенно стала захватывать и меня, появилось чувство ритма и единения со всеми.
Бузука рождала трепетный, теплый звук, от которого хотелось плакать и смеяться, впуская в себя какое-то безмятежное блаженство и радость.
Ритм танца все ускорялся, танцоры двигались все быстрей, то соединяясь в линию, то распадаясь. Приседая и кружась, подпрыгивая и припадая на колени, мы танцевали самозабвенно, забыв обо всем. Я дышал полной грудью, отбросив напрочь свои опасения. Запах человеческих тел, разогретых быстрыми движениями, волновал меня, но это лишь подстегивало азарт танца. Но и только. Я заново учился терпению и выдержке.
Мелодия закончилась. Танец завершился. Я стоял, возбужденный и оглушенный давно забытыми человеческими ощущениями.
Арс, встав напротив музыкантов, бросил им горсть золотых монет.
— Музыканты! Серра!
Он выскочил на середину площади и выхватил из-за пояса длинный кинжал. Музыканты заиграли мелодию древней боевой серры. Но Арс не хотел танцевать групповой танец, он вызывал одного соперника.
Сначала никто не отваживался выйти в круг. Я читал в мыслях людей нерешительность. Среди девушек пробежал шепот и смешок: они были смущены нерешительностью своих парней, а незнакомец завораживал красотой и боевым видом. Но вот из гущи толпы вышел высокий и крепко сложенный парень. Он двигался, решительно раздвигая соплеменников плечами. В его руках блестел боевой нож.
Соперники встали друг против друга и, подняв обе руки, пошли по кругу, потряхивая плечами. Их лица выражали крайнюю враждебность. Толпа стала выкриками подбадривать своего танцора. Арс время от времени поглядывал на девушек и подмигивал им, чем еще больше заводил толпу. Парни все воинственней и враждебней воспринимали его поведение.
Но вот мужчины столкнулись на середине танцевальной площадки и, взяв друг друга за руки, закружились на месте, изображая смертельную схватку. Через минуту отступив, вновь пошли по кругу, изучая друг друга. Вскоре их танец перешел в настоящий бой. Девушки ахнули. Парень, уже не на шутку разозленный, замахивался ножом, стараясь нанести Арсу настоящие ранения, но тот в последнюю минуту отклонял выпады кинжалом и, насмехаясь, дразнил соперника. Музыка все убыстрялась, танцующие все яростней наскакивали друг на друга.
Я знал, что Арс голоден и поэтому начал беспокоиться за парня. Но вот музыканты прекратили играть и все замерли в ожидании: по правилам танцоры должны были обняться. Но они разошлись, не сказав ни слова, только грозно смерив друг друга воинственным взглядом.
— Ты что делаешь?! — воскликнул я раздраженно и так тихо, что меня кроме Арса никто не услышал.
— Веселюсь!
— Ты ведешь себя не подобающим образом! Это недостойно! Мы должны немедленно уйти! — бросил я зло.
— Как скажете, господин, — Арс состроил притворно-покорную мину, затем, развернувшись, нарочито небрежно прошел сквозь толпу и скрылся в темноте.
Не скрывая досады от такого к себе отношения, я помчался к вершине холма, где нас ждал Иша.
Я сидел в тени огромного валуна. Луна полным кругом висела низко над землей, освещая серебряным светом старую смоковницу, которая росла на самой вершине холма. Я смотрел на нее и думал о том, что, наверное, в древности здесь совершались религиозные ритуалы в честь местных богов.
Промелькнувшая мимо тень привлекла мое внимание, и через секунду я увидел Арса. Он стоял под раскидистой кроной смоковницы, в его руках лежала потерявшая сознание девушка.