Глава 1
Теплым весенним утром, когда мир только-только просыпается, а воздух буквально звенит от ликующей свежести, всегда хочется жить. В эти мимолетные мгновения бескрайнее синее небо кажется особенно глубоким и чистым, яркое солнце весело подмигивает сверху желтым глазом, под его лучами холодная роса искрится и переливается всеми цветами радуги. Молодая травка выглядит совершенно нетронутой, а звонкие птичьи трели заставляют сердце сладко замирать от восторга. Особенно, когда тебе всего семнадцать, когда твое будущее еще не определено, все дороги мира открыты перед тобой, а строгий батюшка впервые за долгое время отпустил любимое чадо порезвиться на солнышке.
Любава глубоко вдохнула, отчего узкий сарафан дразняще обрисовал ее аппетитную фигурку, и, звонко рассмеявшись, помчалась по лесной тропинке во всю прыть. От быстрого бега ее пышные волосы расплелись и свободно разметались по плечам. В каштановых прядях запутались сухие иголки с расправивших ветви елей, пара зеленых листиков и даже тонкий клочок прошлогодней паутины. Но она все равно была счастлива. Конечно, младшей дочери богатого купца не пристало ходить в таком растрепанном виде, однако девушку это не смущало: сейчас на нее некому любоваться, поэтому она вполне могла себе позволить побыть простоволосой, босой и... совершенно свободной.
"Неделя, - мечтательно подумала Любава, закатив темные очи к небу. - Всего неделя, и я узнаю свое Предназначение..."
Затаенно улыбнувшись, она закружилась вокруг первого попавшегося деревца и снова с наслаждением вдохнула лесной воздух, удивляясь про себя, что никогда прежде не замечала, как прекрасен дикий лес... впрочем, откуда ей это знать, если она ни разу в жизни не покидала город? За исключением редких прогулок в ближайшую рощицу в компании няньки, служанки и пары-тройки бравых молодцов, которым батюшка платил за охрану?
Подумав об отце, Любава запоздало вспомнила, что караван скоро тронется с места, и заторопилась. Потому что свобода - свободой, однако ей еще нужно успеть умыться, заново переплести косу, надеть шитые бисером сапожки и вернуться, пока тетка Ила не заметила ее отсутствия и не отчитала перед всем лагерем. Она такая - даже батюшки не постесняется, а то и хворостиной отходит по тугим ягодицам. На радость неотесанным мужланам, коих в этот раз много набралось с ними в Лир. Впрочем, на праздник Обретения всегда собираются целые толпы. Особенно, в столице благословенной Лигерии, одного из четырех королевств Зандокара.
Любава мечтательно вздохнула.
Эх. Скорее бы попасть в Лир... подумать только! Уже через неделю она подойдет к Вещей Арке и узнает свое будущее. Но станет ли она примерной женой какого-нибудь богатого лорда? Уедет ли в Карашэх, где ее будет ждать судьба смиренной и покорной спутницы для венценосного супруга? А может, найдется суженый, что увезет ее в далекие Вольные Баронства, где, как говорят, нередко можно встретить настоящего эльфа?
Девушка смущенно порозовела и принялась спешно плести косу.
А что? Вдруг кому-то из Высокого народа приглянется темноглазая и темнокудрая красавица из Рива? Люди говорят: она пошла в мать, а та в свое время вскружила не одну буйную голову, да таким важным и представительным мужчинам, что не стыдно и родне признаться. К тому же, Любава, на счастье, больше походила именно на матушку - и крупными глазами с томной поволокой, и милыми ямочками на щеках, и задорной улыбкой, и статью, и звонким смехом. Сам дядька Белогор - начальник батюшкиной охраны - одобрительно крякает всякий раз, когда она проходит мимо. Воины постарше лихо подкручивают усы, а молодые парни просто с ног сбились, пытаясь угодить младшей дочери строгого хозяина. Особенно Адис...
Любавины щеки внезапно вспыхнули, как маков цвет. Она торопливо замотала головой и чуть не бегом кинулась к видневшейся неподалеку речке, а то неровен час - тетка Ила заметит и вот тогда устроит ей страшную головомойку. Рано, скажет, о мужиках размечталась, негодница. Сперва в Лир съезди, про судьбу свою узнай, а уж потом на женихов засматривайся: кто тебя без Предназначения-то возьмет? И верно: нет таких дураков. Так что сиди пока, да помалкивай до поры до времени. И моли Всевышнего, чтобы определил тебе достойное будущее...
Подхватив расшитый золотой нитью подол длинного сарафана, раскрасневшаяся девушка почти бегом помчалась по кромке воды, стараясь не слишком сильно замочить дорогое одеяние. Ила не простит нерадивую девчонку, если увидит мокрый подол, а значит, на ткани не должно остаться ни пятнышка. Если, конечно, Любава не хочет отведать розог. Пока нет Предназначения, противная тетка может себе это позволить: и накричать, и отстегать посильнее. И слова против не скажешь - вздорная старая дева будет в своем праве. Так Покон велит.