Любава, вдруг заприметив на берегу нечто необычное, резко остановилась. Странное там что-то виднелось: длинное, белое, покрытое какими-то непонятными лохмотьями и клочьями придонного ила. Довольно большое, примерно с нее ростом. Может, сома гигантского на берег выбросило? Тут всего в трех днях пути Охранный лес, говорят, начинается, а за ним... сохрани нас, Всевышний... и самое проклятое место этого мира - Занд. Оттуда, говорят, еще и не таких чудищ по воде выносит.
Девушка настороженно замерла, старательно вытягивая шею и с беспокойством выглядывая, что ж там за чудо-юдо такое. Но странное "нечто" не двигалось, не шевелилось, не рычало жутким голосом и не било плавниками по прибрежной воде. Даже зубы не показало, чудовище. А может, это просто бревно ошкуренное у мужиков с какой-нибудь переправы сорвалось? Или тюк с проезжавшей подводы свалился, да так вымок, что его побрезговали подобрать? Впрочем, нет. Откуда тут переправа-то? В Занд по своей воле сроду никакие путешественники не ездили. И торговцы тоже, потому что не с кем им там торговать. Разве что с Охранителями? Но те редко с кем беседы ведут - у них совсем иная задача: беречь простой люд от чудищ Занда и не пускать туда тех, кто может растревожить спящее там зло. Говорят, Охранители настолько могучи, что даже тамошних тварей не боятся, да и магов среди них, сказывают, полно. Чуть ли не каждый второй - ого-го, какой чародей.
Готовая каждую минуту задать стрекача, Любава сделала крохотный шажок вперед. Но, вопреки опасениям, непонятный предмет не подавал признаков жизни. Он лежал на отмели, наполовину высунувшись из воды, оттого и не бросился в глаза сразу. Вокруг уже успела нагромоздиться целая куча речного мусора, какие-то водоросли самого противного вида, илистые ниточки с комочками грязи, обрывки ткани.
Любава присмотрелась внимательнее и громко ахнула:
- Всевышний! Да это же...!
И тут неоформленная куча слабо шевельнулась. А потом из нее показались чьи-то тонкие, облепленные грязью пальцы, из последних сил тянущиеся к свету. Какое-то мгновение, пока окаменевшая от ужасной догадки девушка судорожно пыталась вздохнуть, они еще царапали гальку, стараясь подтянуть уставшее тело из воды. Измученно дрожали, скреблись, но потом бессильно разжались, видимо, окончательно сдавшись, и снова зарылись во влажный песок.
Любава, наконец, пришла в себя и истошно завизжала:
- Батюшка-а-а-а...
Посмотреть на Любавину находку сбежался весь лагерь. Аж в два ряда встали, друг за дружкой, смешно вытягивая шеи и выпучивая глаза, чтобы понять, не соврал ли Адис насчет этого чуда и правда ли они тащат с собой удивительный подарок судьбы.
Правда, дядька Белогор не позволил любопытным приблизиться - грозно рыкнул, заворчал в голос, словно старый пес над костью, и молодые парни разочарованно отступили, послушно давая ему дорогу.
Вот незадача: ни беса не видать, одни только контуры, да и то - нечеткие. Скорее угадать можно, что там прячут что-то живое, а подробностей никаких. Одному быстроногому Адису и повезло - успел, наглец, раньше всех примчаться на вопль Любавы, да так, наверное, и замер с раскрытым ртом, бессовестно любуясь открывшимся зрелищем. А остальным седоусый ветеран не даст утолить любопытство. Кутает, зараза, свою добычу в длинный плащ и все время отворачивается, чтобы не дай Всевышний никто не заметил лишнего. Вот только связываться с ним отчего-то не захотелось даже прилипчивому, как банный лист, Левру. Пришлось топтаться неподалеку и вполголоса обсуждать случившееся.
- О-па, деваха! - удивленно вскрикнул кто-то, когда толстая ткань на мгновение все-таки приоткрылась, выставив под солнечные лучи изящную лодыжку. - Точно, деваха! Любава, ты где ее нашла?!
- На берегу, - кусая губы, ответила бегущая за дядькой девушка. - Я сперва подумала, что это сом, а потом подошла ближе и... вот!
В этот момент проказник-ветер рывком приподнял край тяжелого плаща, мельком обнажив испачканное, но без единой царапины, алебастровое (несомненно, женское!) бедро, и ласково пошевелил спутанный колтун на смертельно бледном лице, невольно показав высокие скулы, слегка приоткрытые губы, за которыми мелькнули жемчужные зубки, прямой, изящной формы носик и длинные, подозрительно светлые ресницы.